Эдже-ханум отстранилась слегка, поглядела удивленно, и Айше уже хотела было повторить свою отчаянную мольбу, но в галерее гулко затопали сапоги стражников, и женщина, ухватив Айше за руку, быстро произнесла:
– Идем. Быстрее!
Оставалось лишь подчиниться.
* * *
Направляясь с девчонкой в свои покои, Михримах не могла отделаться от тревожно-радостного предчувствия. Вот она, весточка из прошлого!
Жива. Главное – ее сестра жива. Та самая, родная, родней которой у Михримах так никого и не было всю ее жизнь – уже достаточно долгую и, скажем прямо, не слишком печальную. Муж, Рустем-паша, оказался человеком неплохим: жену ценил, детей любил, делами занимался усердно. Чего еще хотеть? Аллах слишком многим и такого не посылает. Ну а если так и не зажглась в сердце страсть, та самая, которую вызвал паренек с уже старательно забытым именем, то что с того? Замуж, как известно, выходят не ради любви, но во имя совсем других вещей. Ради власти, ради влияния – причем хорошо еще, если удастся себе тоже крупицу от этого влияния урвать, а не быть послушной куклой в руках мужа… и собственной матери.
С Хюррем-хасеки они никогда не были особенно близки, да так близкими и не стали. Особенно после той ночи, когда планы великой Хюррем-султан едва не были сорваны двумя взбалмошными девчонками. Да, Михримах не рискнула тогда блестящим будущим ради оборванца-невольника… но мать ни на миг не поверила, что о планах Орыси вторая дочь ничего не знала. Не поверила и не простила до конца.
Иногда Михримах казалось, что хасеки Хюррем не умеет прощать. И любить тоже толком не умеет.
А иногда Михримах-султан думала, что сама она куда больше похожа на свою мать, чем ей хочется. Вот Орыся была другой… но Орыся еще и была обузой. На самом деле, избавившись от дочки с родинкой на виске, Хюррем-султан наверняка вздохнула свободно. Но простить Михримах так и не смогла.
Михримах хорошо понимала мать, со временем начала понимать все лучше и лучше, а вот образ мыслей Орыси начинал казаться неправильным. Это пугало ее саму, но… что было, то было, и Аллах посылает правоверным испытания по их силе.
Была дочь, Айше Хюмашах, и трое сыновей. С дочерью Михримах срослась душой и сердцем куда ближе, чем с остальными детьми… хотя это и грех: ей, правильной жене и матери, подобает больше любить мальчиков, наследников Рустема-паши. Но…
Женщины – они живут дольше, чем мужчины с их мужскими занятиями; к ним можно привязываться без страха, без мыслей о внезапном расставании. Да, женщины, взрослея, выходят замуж, но это совсем не то же самое, что имеют в виду, говоря об «отрезанном ломте». С замужними дочерьми можно видеться, можно ходить друг к другу в гости, обсуждать наряды и сплетничать о мужьях, обдумывать в тиши садовых беседок то, что впоследствии воплотят в жизнь мужчины… те самые мужчины, которые убивают друг друга и умирают в расцвете лет.