– Я видел его в ту ночь, – медленно произнес Аджарат. – И наверное, ты права. Но он ведь свой выбор сделал – и выбор этот был в пользу твоей сестры… и нас, двух беглых пленников, но это просто так получилось…
– Вот и мать моя с моим супругом тоже выбор сделали, – сухо ответила Михримах, – в пользу своих детей – и себя самих. Сделали так, как получилось.
Они сидели друг против друга молча, неподвижно, как статуи. Потом старый песик, уже успевший задремать на своей подушке, вдруг громко захрапел, как хрюкнул, – и молчание распалось.
– Так ты знаешь, где мои дети, госпожа?
– Твои дети? – Михримах остро посмотрела на собеседника.
– Дочери. Где мой сын – мне известно. Надеюсь.
– Значит, дочери… Прежде чем я тебе отвечу, ответь мне сам: что ты собираешься делать, если встретишь их?
– Раньше у нас такого и в заводе не было, но – выдеру обеих, ослушниц, так что мне у тебя, госпожа, пожалуй, придется пару вот этих подушек взять, чтобы перед долгой дорогой на седла их приладить. – Аджарат криво усмехнулся. – А потом сразу по седлам и, глаз не спуская, домой отвезу. У меня, уже говорил, тут лошади с собой…
– Не слишком ли много берешь на себя, синеглазый? Ведь о внучке султана говоришь…
– Отцовские права никем не оспариваемы. А внучку султана я ращу с колыбели, дочь султана…
– Допустим…
Они оба поняли, что на этом лучше остановиться.
– Домой. В Амасью? – как бы почти без интереса спросила Михримах. – Обеих?
– Да и да, госпожа.
– А не удивятся ли там, какая это ни провинция, что у тебя вдруг стало на одну дочку больше?
– Ничего достойного удивления тут нет. – Аджарат покачал головой. – Есть у меня близнецы, сын и дочь, рожденные в браке. И еще до женитьбы за… так, года за два, я прижил дочь от наложницы. Что столь мало уделял внимания ей и ее матери, будто они умерли, это меня, конечно, не красит, но случается такое меж мужчинами. Однако когда и вправду умерла та женщина, давно выброшенная мною из сердца, я решил, что все же мужчине пристало взять на себя заботу об осиротевшей девушке, своей плоти и крови. Увезти к себе в чифтлык, приютить там, достойно выдать замуж…
– Да уж, – пробормотала Михримах. – Осталось только уговорить китайского императора…
– Это ты о чем, госпожа?
– Так, есть забавная притча… Не об императоре, а о шадхане, еврейском свате…
– Мне сейчас как раз до забавных притч. – Аджарат поднялся с подушек. Он не делал никаких угрожающих движений, голос его тоже не изменился – но вдруг сделался страшен. – Я ответил на твои вопросы, госпожа. Ответь и ты мне. Ты. Видела. Моих. Детей?!