Но какой полет может быть при работе в прокуратуре с утра и до позднего вечера и часто вообще без выходных? Что можно было сотворить, урывая на творчество пару ночных часов после напряженного рабочего дня? Но написать роман – это еще даже не полдела. Между романом в рукописи и романом на прилавке книжного магазина пролегает дистанция огромного размера, преодолеть которую получается только у одного из многих сотен претендентов на звание писателя.
Итак, к осени 1982 года в нашей семье сложилось такое положение:
Молодой муж (мне тогда было 29 лет), перспективный сотрудник прокуратуры, с хорошим окладом, вдруг решает бросить карьеру (а вместе с ней и гарантированный ежемесячный оклад) ради весьма сомнительных (с точки зрения будущих успехов) творческих замыслов.
В предшествующие годы этот муж (то есть я) все свободное от службы время уделял не молодой жене и ребенку, а своим рукописям.
Наверное, совсем нетрудно представить логичную реакцию нормальной жены на такую ситуацию: взрыв, истерика, скандал, угроза разводом, слезы, мольбы одуматься… Велик диапазон женских эмоций, и любая из разряда перечисленных была бы уместна в данном случае. Но это у «нормальной жены», а Валерия такой никогда не была.
– Раз ты так решил, значит, так и будет, – спокойно прокомментировала она мои планы. – Я в тебя верю, пиши свой роман.
И я на четыре месяца погрузился в творчество.
Роман был написал и даже одобрен в издательстве, но, видимо, мое «литературное» время еще не наступило – уже сверстанную книгу неожиданно сняли с производства, и мне пришлось еще на четыре года снова надеть мундир прокурора.
Здесь надо еще кое-что рассказать про эти четыре месяца.
Погрузившись с головой в роман, я перестал обращать внимание на бытовые детали нашей семейной жизни. Для меня все складывалось самым наилучшим образом: утром меня всегда ждал хороший завтрак и чашка кофе, обеды и ужины тоже оставались на прежнем уровне, новенькая печатная машинка (компьютеров в то время еще не было) ежедневно исправно выдавала порцию новых страниц…
Лишь через месяц я спохватился: откуда же у нас берутся деньги? Конечно, Валерия ходила на работу, но ее оклад был вдвое меньше моего утраченного и, приступая к новой жизни, я был готов к полуголодному существованию.
– Все в порядке, не волнуйся, – успокоила меня жена. – У меня была совершенно ненужная шуба, я ее продала…
Позже в разряд «ненужных» попала массивная золотая цепь – свадебный подарок родителей невесты, потом «ненужными» стали другие ювелирные украшения…
В общем, к исходу моего творческого отпуска гардероб и шкатулка Валерии понесли ощутимый урон, но ни слова упрека, ни единой жалобы, ни даже недовольного взгляда или вздоха при этом не было. Зато в изобилии были слова поддержки, веры, ободрения, когда рукопись буксовала, а мозг дымился от напряжения.