— Заки не знал, что в мумии Занчетти спрятан Радикс. Ты солгал мне о цели операции «Затмение». Почему?
— Но это же очевидно, разве нет? — Дельгадо бросил «Беретту» на стойку бара. Потом подошел к высокому табурету. — Радикс нужен мне. Вы с Эдгаром Вёрмом дали мне хорошую наводку.
— Ты же говорил, что мой отец хотел найти Радикс. Зачем было лгать?
— Я подозревал, что когда-нибудь Вёрм скажет тебе правду. Страх может долго преследовать человека. — Дельгадо так и впился в собеседника горящими глазами. — У меня не было своего сына. Ты, Джон, заменил его мне.
Во дворе горели фонари, голые ветви берез отбрасывали на стены подвижные тени.
— Ты только напрасно тратишь драгоценное время, — хрипло произнес Бринстон.
— Я спас тебе жизнь, когда к вам в дом ворвался преступник и убил твоего отца. Он бы и тебя прикончил, но я его остановил. — Дельгадо дотронулся пальцами до шрама, пересекавшего бровь. — Я старался помочь тебе сделать карьеру. И знаешь, почему, Джон? Потому, что таких, как ты, больше нет.
— Скажи, отец знал хоть что-нибудь о Радиксе?
— Много лет тому назад я был заместителем директора объединенного совета начальников разведки. Как раз тогда твой отец и рассказал мне о молодом криптологе из АНБ по имени Эдгар Вёрм. Твой отец называл его «ходящим по водам», то есть аналитиком, который всегда находит самый верный и короткий путь к решению. У Вёрма была заветная мечта — расколоть все коды и шифры рукописи Войнича. Это стало его навязчивой идеей.
— С тех пор ничего не изменилось.
— И вместо того чтоб отчитать молодого ученого за то, что тот только напрасно тратит время, твой отец его всячески поощрял, — продолжил Дельгадо. — И вот результат. Чем больше интереса проявлял к его изысканиям Джейсон, тем больше недовольства вызывало это у непосредственных начальников Вёрма из АНБ. А потом как-то раз Джейсон сказал мне, что, по мнению Эдгара, расшифровка рукописи Войнича может привести к обнаружению Радикса.
— Так отец не проявлял стремления отыскать его?
Дельгадо еле заметно усмехнулся:
— Он никогда в том не сознавался, но, думаю, очень хотел найти. Ведь в то время на руках у него был сын, страдающий болезнью Пертеса. Мальчик, который мог на всю жизнь оказаться прикованным к инвалидному креслу. Твой отец научил тебя мыслить, привил страсть к знаниям. И все же опасался, что болезнь может искалечить тебе жизнь.
— Он никогда мне об этом не говорил, — хриплым голосом произнес Бринстон.
— Ты был его величайшей надеждой и постоянным страхом. Печально, что Джейсон не дожил до того дня, когда ты смог встать и распрощаться с инвалидным креслом.