— Кто этот, рядом с Загорской? — спросил Андрей у соседа.
— Это Грохотов, Семен Игнатьевич — приемщик вагонов от министерства. Приехал из управления дороги помочь провести совещание.
Сосед Андрея оказался разговорчивым и рассказал ему, что подполковник Грохотов парень нашенский, раньше работал здесь в вагонном депо мастером, а теперь вот выдвинулся, но не зазнаётся, а приезжает к землякам чуть ли не каждый месяц, как домой.
Последняя фраза особенно возмутила Андрея: «Знаю, зачем ты, голубчик, приезжаешь,— подумал он. — Сходить разве в буфет, рвануть граммов триста, а потом испытать крепость твоих зубов», — советовался он сам с собой. Однако его крамольным желаниям не суждено было осуществиться: и на этот раз выручил спасительный вызов в поездку взамен заболевшего товарища.
Поднявшись на тормозную площадку, Андрей горько размышлял:
«Сейчас совещание должно кончиться. Приемщик пойдет провожать Таню, а у калитки наверняка полезет целоваться».
Эти мысли разозлили Андрея. Он резко вскочил на ноги и подставил лицо и грудь встречному ветру.
Свежий порывистый ветер остудил горячую голову Андрея. Уже спокойнее он думал, что, вернувшись из поездки, обязательно зайдет к Тане и разрешит все сомнения.
Его мысли прервал паровозный свисток. Поезд подходил к станции.
Когда Андрея сняли с поездки и вызвали в комитет комсомола, первая мысль его была о Тане. Она член комитета и в это время наверняка заседает с Яшей Потехиным и другими комитетчиками. «Хорошо бы сегодня с ней поговорить», — мечтал он, подходя к зданию узлового парткома.
Разочарованием от несостоявшейся встречи с Таней и было вызвано первое смущение Андрея, когда, перешагнув порог комитета комсомола, он не увидел в комнате никого, кроме Потехина и Голубева.
Андрею показалось странным, что майор сидит на секретарском месте. Ему сразу бросилось в глаза, что Голубев рассматривал папку с четкой надписью «Личное дело», внимательно вглядываясь в каждую бумажку. Интуитивно Андрей почувствовал, что это рассматриваются его документы. Неожиданно Голубев оторвал глаза от бумаг и взглянул на Андрея. Свет настольной лампы, стоящей слева, упал на лицо майора. Андрей обратил внимание на седой ежик над высоким лбом, пересеченным двумя глубокими складками, и шрам на левой щеке — след пулевого ранения. Глаза майора смотрели на Андрея с испытующей настороженностью.
— Товарищ Васильков, — обратился к Андрею Голубев, — я приехал и срочно снял тебя с поездки потому, что комитет комсомола рекомендует тебя, как бывшего пограничника и хорошего комсомольца, для оперативной работы в органах государственной безопасности. Как ты на это посмотришь?