— Соглашайся, Васильков. Решение уже подработано и согласовано со всеми членами комитета. Политотдел его также поддерживает, — тоном, не терпящим возражения, произнес Потехин.
Андрей был ошеломлен. «Все члены комитета? Значит, и Таня? Но как заранее можно предрешать судьбу человека, даже не спросив его мнения?» Противоречивые мысли боролись в нем.
Труд оперативника привлекал его той романтикой, которая раз и навсегда прочно входит в быт пограничника. Значит, опять незримый фронт, война с невидимым врагом. Опять бессонные ночи, полные опасностей и волнений. Снова пистолет, приставленный к чужому виску, угроза удара кинжалом из-за угла, ампула с ядом, обнаруженная у диверсанта.
И этот безапелляционный тон: «Соглашайся, Васильков»... Нет, надо подумать, взвесить, посоветоваться... Посоветоваться? А с кем? Таня уже высказала свое мнение на комитете... Интересно, что она говорила?.. Что ж ты колеблешься, Андрей! Посмотри на майора, старого обстрелянного чекиста. Разве он когда-нибудь пожалел о том, что избрал этот опасный и тяжелый путь? Разве он когда-нибудь отступил, преследуя по едва заметным следам матерого врага, скрывающегося под личиной честного советского человека? Разве он сменит свою беспокойную профессию на тихую жизнь без тревог и опасностей? Такие люди до последнего дыхания служат любимому делу, до последнего патрона бьются за него.
Размышления Андрея прервал телефонный звонок. Яша снял трубку, одно мгновение подержал ее около уха и поспешно передал Голубеву. Андрей услышал, как чей-то взволнованный голос прохрипел из трубки:
— Товарищ майор, поезд № 1112 потерпел крушение на перегоне у Глубокой Пади. Имеются жертвы.
Майор поднялся из кресла.
— Выезжаю на место крушения.
Колебания Андрея кончились. Ему почудилось, что он на границе и дежурный по заставе крикнул: «В ружье!» Андрей ощутил тот знакомый прилив энергии, которым каждый раз сопровождалась эта команда.
— Товарищ майор! Я согласен. Разрешите ехать с вами?
— Едем! — коротко бросил Голубев, на ходу надевая полушубок.
Степан Кузьмич, заменивший Андрея в поездке, устроился на тормозной площадке посредине состава. Дежурный по станции предупредил его, что состав тяжеловесный и машинист Кленов сегодня наметил очередной рейс без набора воды на промежуточной станции. Диспетчеры на всем протяжении обещали «зеленую улицу». Уже на ходу к Загорскому подсел шофер, сопровождавший платформы с автомашинами. Плотно закутавшись в тулупы, они сидели, прижавшись друг к другу, изредка перебрасываясь односложными фразами: