– Не надо бояться новизны! – громогласно провозглашал Сырец, водружая на временной стоянке привычную утварь, состоявшую из тазов и ведер, ящиков и коробок с этикетками. Все это богатство Сырец доставал в разных местах согласно устным договоренностям. Его фамилия соответствовала новой деятельности. Недаром Володя когда-то увидел в ней знак судьбы. Фамилия уготовила ему лучший удел, чем предполагали его родители. Когда-то Сырец старался завоевать родительскую любовь, но у него ничего не вышло. Родители так и не смогли его полюбить. В течение жизни они старались не замечать своего сына. А когда уплыло маленькое богатство Соломона, то Сырец и вовсе свернул по кривой дорожке, превратившись в глазах обывателей в ненормального еврея. Володя постоянно слышал от знакомых, что таких, как он, евреев не бывает, дескать, ты не такой, как все, евреи другие, – и в какой-то момент ему захотелось быть непохожим на других, это приподнимало его над остальными. Ему нравилось быть отличным от всех представителей нации. Так он стал штучным товаром. Не простой еврей, а особенный. Он часто вспоминал странные слова, застрявшие в его памяти – когда ему исполнилось три года, в дом Соломона забрела цыганка. «Ходить этому малому по лезвию бритвы. До самой смерти!», – пророчески предсказала старая бродяжка. Может быть, эта история относилась и не к нему, вполне возможно кто-то при нем рассказывал увлекательную байку, а Володя запомнил, но странные слова отпечатались в детской памяти, толкая его на тернистую тропу, на которой было неуютно, неловко, но уходить с которой ему не хотелось. Да он уже и не мог жить иначе. На этой дорожке он был индивидуальностью, личностью, а не просто евреем. Везде, где бы он не появлялся, он слыл отличным парнем, своим среди своих, почти плейбоем. А что было бы с ним, сверни он на прямую дорогу? Нет, лучше оставаться самим собой. На пуховой перине зачастую одни кошмары снятся, а на лезвие бритвы иногда можно отлично выспаться. Так и жил Сырец в полной гармонии с собой, пока в стране Советов не грянула перестройка. В один миг нация распалась на две неравные части. Народ стал перед выбором, раздумывая, в какую сторону склониться – в правую, в левую, прямо пойти? Сырец долго не думал. Он давно сделал свой выбор. Его заветная мечта уже стояла на пороге, стоило лишь протянуть руку, чтобы пригласить ее в дом. С присущей ему страстностью Володя Сырец ринулся в омут свободного предпринимательства.
* * *
Зойка сегодня заспалась, она красиво разметалась во сне, одна нога переплелась с другой, обе руки закинуты за голову, высокая грудь дышит ровно и размеренно, шея гордо вытянута, как у птицы в полете. Да, она была похожа редкую на птицу – дивную, заморскую. Володя любил подсматривать за Зойкиными снами, он словно бродил вместе с ней по странным закоулкам ее странных видений. Она спала, а он любовался ею. Как-то утром Зойка громогласно заявила, едва раскрыв глаза: «Знаешь, мне такое приснилось! Такое!». И снова погрузилась в дрему, Сырец посмотрел на нее, заинтересованный, но Зоя уже задремала, пытаясь догнать убегающий сон.