– Где деньги спрятал? – взревело наверху. И было в этом реве что-то наивное, а интеллигентное слово «деньги» вместо ставшего всем привычным «бабла» прозвучало как-то по-детски легкомысленно. Сырец улыбнулся.
– Он же смеется над нами! – прошипело сбоку.
– Да нет, братья, не смеюсь я, – попытался уладить возникшую неловкость Сырец, он даже слегка повернулся набок, чтобы удобнее было наблюдать за всей троицей.
– Где бабки спрятал, сволочь? – от тяжелого удара в пах Сырец застонал, справляясь с болью. С юмором придется повременить. Ему стало не до смеха.
– Прикончить его надо, – предложил кто-то из троих, но кто именно – не разобрать.
Сырца передернуло. Он уже почти свыкся с кошмаром. Все происходящее Сырец воспринимал, как данность. Но он все равно хотел жить. В нем клокотала и кипела жажда жизни.
– Включай мотор! – приказал старший. И это не было шуткой. Послышался шум двигателя. Сейчас они уйдут, и гараж превратится в газовую камеру. И тогда настанет конец.
– Погоди, не мельтеши, обожди включать, – предложил мировую Сырец. Понятно, что «братья» в больших неладах с юмором, с ними нужно действовать другими методами, хитростью, что ли. – Будут вам бабки. Только не надо мельтешить.
– У него в квартире голяк. Одна мебель стоит, ничего там стоящего нет, – заныл самый буйный.
От его нытья в гараже словно убавилось света. Стало совсем темно. Буйный словно посылал свою жалобу наверх, самому Богу, ему было жаль себя, своих сил, времени и несбывшихся надежд. Остальные в тон ему шумно вздохнули. Нервы участников драмы медленно сплетались в один общий узел. Каждый ощущал в себе чувства другого. Начинался коллективный ужас. Зоя тихо заскулила, предчувствуя большую беду.
– Заткнись, – вежливо и надменно посоветовал Зое Вася. Он стоял в стороне, равнодушно наблюдая за участниками сцены, но все знали, что его равнодушие напускное. Вася был частью всех, кто собрался этим осенним днем в темном гараже. Зоя послушно затихла. Сырец мысленно похвалил сожительницу. Вежливая девочка, смышленая не по годам.
– Сколько вам надо денег? – подытожил Сырец. Надо принять условия игры. А дальше будет видно. Двигатель заглушили. Стало тихо, очень тихо. Так бывает тихо по утрам в библиотеке.
– Ты нам должен сто тысяч, – шепотом подсказал ему Вася.
– Сто – чего? – на всякий случай решил уточнить Сырец.
– Долларов, долларов, – хором рявкнула троица, напоминая про низкий курс американской денежной единицы в сложный период мирового кризиса.
«У меня всего-то шестьдесят тысяч имеется в загашнике. Дорого меня оценили. Можно, конечно, спросить, за что им я так крепко задолжал, но они не поймут меня, это однозначно», – подумал Володя, а вслух сказал: «Не вопрос! Завтра будут. Или вы торопитесь куда-нибудь?».