Брагин. Кто же их не помнит! Значит, гида нам русского заказали… Какой-то беглый искусствовед. Начал он нудеть в ухо. Я сказал, пойду покурю и вернусь… (Ольге.) Не помнишь?
Ольга молчит.
Пошёл на выход и по пути попадаю в какой-то зал, и там, среди полотен с голыми тётками, вижу портрет. Мужской. В овальной такой раме. И меня как к полу гвоздями прибило: откуда-то я этого мужика на портрете знаю! И не просто знаю, а он мне чем-то близок – вроде как портрет моего отца висит. Понимаете? Я этого человека тысячи раз видел и знаю! Я как бы хорошо к нему отношусь… люблю его… Смотрю на портрет, смотрю и спрашиваю себя: где же я его видел? Знаю, что точно в России…
Дранков. В Русском музее? В Третьяковке?
Брагин. Нет. Думаю: откуда я знаю это лицо?! Что за человек нарисован, что он значит в моей судьбе? И не только в моей! Шура, вы его тоже знаете. И не хуже меня.
Дранков. Кто?
Брагин. У вас есть сто долларов?
Дранков(растерян). Сто? (Оглянулся, тихо.) У меня в семье в смысле денег режим…
Брагин достаёт купюру, не заметив, как подошла Соловьёва.
Брагин. Вот сто долларов. Посмотрите на неё!
Соловьёва. Это что? Вы что ему суёте? (Дранкову.) Не смей!
Дранков. При чём здесь я?!
Соловьёва(Брагину). Я сказала, сейчас же уберите деньги!
Дранков. Да, подожди, Лялька! Мы говорим о живописи. (Брагину.) Продолжайте.
Брагин. Я подхожу к портрету, читаю табличку: какой-то французский художник. И вдруг слышу, кто-то у меня ржёт за спиной и русская речь. Оборачиваюсь. Стоят наши соколы, и один вот так вот держит стодолларовую купюру…
Дранков. О боже! Президент Франклин?! Как я вас понимаю! Да, да, да! Он и есть мистический отец наш. Сколько раз я видел это сакральное изображение, запихивал, как вор, в портфель, когда пациенты мне совали гонорар!.. Лялька складировала свои пачки по чердакам…
Соловьёва. Так, всё! Закончили разговор! (У неё звонит телефон.) О господи! (В трубку.) Что ещё?
Слушает, отходит.
Дранков(ей вслед). Лялька, ты понимаешь, о чём этот человек говорит? Дашенька! Этот Франклин стал частью каждого из нас, он в память, в кровь нашу вошёл. Он – наше… главное доверенное лицо… Стыдно, стыдно как!
Брагин. Оль, вернулся я, нашёл тебя, думал сейчас рассмешу. Шура, подхожу, а у неё глаза сияют…
Дранков. Боже мой! Конечно – перед ней Тициан.
Брагин. И не стал рассказывать, подумал, опять я ей начну про эти доллары… Я налью?
Дранков. Естественно. (Поднимает бокал.) Друзья мои! За Тициана!
Брагин И за этого… Шура, опять забыл, как имя этого юноши на площади?
Дранков. Давид.
Брагин. Дави-и-д! Симпатичный малый. У меня когда-то была мысль заказать его копию и вместо памятника Ленину поставить на площади у нас в Ижевске, с автоматом. У него рука так, у плеча.