Молчание.
Ну монумент стоит во Флоренции около галереи: парень так руку у плеча держит. Я ещё, помнишь, предложил ему автомат Калашникова повесить и снять для рекламы завода?.. Ну ты ржала тогда…
Ольга. Господи, дай силы…
Брагин. Кончай, Олька. Ты при мне эту церковную муть не заводи, это ты давай с Арнольдом.
Молчание.
Водки хочешь? Давай выпьем водки… за встречу…
Наливает. Молча выпивает.
Ольга. Всё вернулось. Опять начнётся враньё, грязь!..
Брагин. Не бойся, завтра приедешь в храм – отмолишь. Если уж так невмоготу, ладно, придумаю, как тут развестись нам – дело нехитрое… недорогое. Сейчас посидим и пойдёшь.
Молчание.
В общем, всё ты правильно про меня сказала: прислуживал, бегал на цырлах… был ничтожеством. Чего там ещё? На ушах стоял, лез из кожи… Все здесь так крутились и крутятся. И будут крутиться.
Ольга. Урод! Ты мне жизнь разбил!
Брагин. Момент был у меня тогда смурной – жить надоело, всё приелось, Олька. Я тогда думал: про себя всё понял, про тебя понял – никакого интереса к жизни не было, осталось сдохнуть.
Молчание.
Ольга. Лучше бы сдох.
Брагин. Понятно. И это правильно.
Молчание.
Хотел попробовать пожить по новой, в маске благородного Арнольда. Не вышло… Олька, а может, попробуем по новой? Дай мне только вытащить тебя отсюда.
Молчание.
Ольга. Ты ушёл, ты столько лет пропадал. И вернулся, как шпион, – под чужим именем.
Брагин. «Румынский шпион» – это ничего, это нормально.
Ольга. А кто ты? Кто?! Я того Андрея из своей жизни вычеркнула.
Брагин. Ну так Арнольд же… тебе нравится. Это тоже я.
Ольга. Нет. Далеко тебе до него.
Брагин. Ты что, ненормальная? Это я!
Ольга. Нет. Он бы не бросил меня никогда.
Борется со слезами.
Брагин. Ладно, не плачь, не жалей его.
Ольга. А действительно, кто ты теперь?
Молчание.
Брагин. Олька, давай в дебри не залезать, я раздваиваться больше не могу. Перед тобой Андрей Брагин – и всё. Лицо, временно, взял у румын напрокат. И что! Остальное всё моё.
Ольга. Остальное ты вези в Испанию, на барже!
Брагин. Да не суди ты, не суди! Я что, каяться к тебе приехал? Откуда в тебе гордость такая? Ты на себя посмотри! Ладно, я – ничтожество, но ты-то, ты как себя вела?! Меня отец покойный, когда тебя увидел, похвалил: сынок, правильный выбор… и потом сидели в бане, он выпил и брякнул: не красавица, но хоть будешь спокоен за передок, эта не предаст… Я думал, ты вообще такая, по сути… А костерок-то тлел, костерок-то ты распалила для другого товарища. Не хрена у тебе не вышло с Арнольдом! Я его казню в Ларнаке. Всё! Высшая мера! Капут ему! (Наливает.) Давай за упокой раба Божьего Арнольда. Хочешь, памятник ему закажем, похороним при церкви твоей?