Сирена. Не уходи, Костя! Костя… не уходи… Побудь с нами, не слушай её!
Виктория. Конечно, это ваш дом, Сирена… Тогда, видимо, уйти придётся мне.
Сирена. Виктория!
Виктория. Сирена, отпустите мою руку, пожалуйста!
Сирена. Вика! Я не помеха твоему счастью.
Виктория. Константин Николаевич, вам нужны инструменты, я правильно поняла?
Константин. Нужны. И совершенно нет времени.
Сирена. Ну и что ты с ним делать будешь, Вика? Собакам хвосты держать? Не будь дурой, не каждый день у Кульков жёны умирают! Кулёк весь заходится – тебя видеть хочет.
Виктория. Продолжать наши с вами занятия стало совершенно невозможно сквозь постоянный алкогольный туман. Видимо, это наша с вами последняя встреча.
Сирена. Да чего ты, Вика?! Да какие у меня к нему фантазии были? Костя, я хотела, чтоб ты просто посидел с нами, напротив, тихо…
Константин. Я опять утратил причинно-следственную связь.
Сирена. Что он утратил, Вика?
Константин. Я хочу сказать, что я у вас в гостях второй раз и опять постепенно начинают куда-то отступать, на второй план, причинно-следственные связи. Но что я всё-таки понял. Мне было предписано слепым случаем исполнять тут роль, к которой я плохо подхожу. Может быть, даже следует сказать более определённо: я не люблю женщин. Я давно стараюсь, как можно меньше с ними общаться. Может быть, даже следует сказать, что иногда… я их просто ненавижу!
Виктория. Ненавидите?
Константин. Ненавижу.
Сирена. Кого он ненавидит, Вика?
Виктория. Женщин. Нас.
Сирена. Ты нас ненавидишь, Константин? За что?
Константин. Бывает, что и ненавижу. А если сказать ещё точнее: я уже не так часто вспоминаю, что на Земле, среди млекопитающих, есть – как бы помягче сказать? – особи вашего пола. Мне трудно соединить то, что про эти особи написано, с тем, что я вижу, слышу и знаю…
Сирена. А я знаю, за что ты нас ненавидишь. Вспомним, Вика, картину Репина «Бурлаки на Волге». Разве они эту баржу, которую тянут, любят? Конечно, они её ненавидят. Да ты же бурлак… Ходить так, по вызовам… от одной к другой…
Константин. Виктория, я давно свыкся с мыслью, что я этим особям постоянно буду что-то должен и что я никогда не смогу вернуть им долги, никогда не смогу рассчитаться с ними. Так устроила природа, она не спрашивала моего мнения, и я принимаю это как данность. И я готов делиться – нет! отдавать этим особям всё, что у меня есть. Но не надо ждать при этом, чтобы я их боготворил. Поэтому, Виктория, спонтанное желание юного Тимофея мне понятно, но для меня это вопрос непростой. Я имею в виду… не знаю, будет ли названа звезда Викторией… Не обещаю.