(Закалывает ее.)
Убил ее? Убей себя, злодей!
Прочь руку, что любовь мою убила!
Мудрейшие раввины наших дней
Дивились бы Олимпии не меньше,
Чем сокровенным тайнам мирозданья.
Отныне ад прекрасней, чем Элизий:
В нем заблистала яркая звезда,
Затмив сияньем даже око неба,
Дарящее светилам свой огонь;
Мучений ныне грешники не знают,
Затем что фурии отвесть не могут
Восторженные взоры от нее.
Сам Дис моей любимой угождает:
Он зрелища готовит в честь ее;
Своих сокровищниц открыл он двери,
Чтобы развлечь царицу чистоты.
Я всех своих богатств не пожалею,
Чтоб с честью прах ее предать земле.
(Уходит, унося тело Олимпии.)
СЦЕНА 4
Появляется Тамерлан в колеснице, влекомой царями Трапезундским и Сирийским. Они взнузданы. Держа в левой руке поводья, в правой бич, Тамерлан хлещет их. Амир, Целебин, Техелл, Теридам и Узумхазан. Царя Анатолийского и
Иерусалимского ведут несколько воинов.
Тамерлан
Азийские балованные клячи!
Запряжены в такую колесницу
И кучером имея Тамерлана,
За день вы двадцать миль всего прошли
От Асфальтиды, где я взял вас в плен,
И до Бейрута, где конюшни ваши.
Тот конь, что мчит златое око неба,
Блеск утра испуская из ноздрей,
По облакам свой гордый бег стремя,
Подобного возничего не знал,
Как вы, рабы, узнали в Тамерлане!
Алкид кобыл фракийских укротил,
Их человеческим кормили мясом,
И не было спесивей их на свете,
Но и они такой не знали чести
Идти, куда приказываю я.
Чтобы ретивость вашу распалить,
Я буду вас кормить кровавым мясом,
Поить вином крепчайшим из ведра:
Питаясь так, живите и тащите,
Как облако по ветру, колесницу.
А если нет, бездельники, умрите,
Как звери, станьте пищей воронью!
Ведь я поистине господень бич:
Я вижу образ своего величья
И тем свою поддерживаю славу,
Амир
И мне дай колесницу, государь!
Пусть эти два царя ее влекут.
Тамерлан
Ну нет, для этого ты слишком молод,
Сынок. Они меня потащат завтра,
Пока цари другие отдыхают.
Оркан
О повелитель мрачной преисподней,
Юпитеру во всем по власти равный,
Как некогда в Сицилию пришел ты,
Чтоб увидать богатства той страны,
И светлую познал там Прозерпину,
Сбиравшую цветы в саду Цереры,
И, полюбив ее, царицей сделал,
Приди и к нам, стыдом и злобой вспыхни,
Отмсти тому, кто власть твою презрел,
Разгневайся, и спесь его уйми,
И унеси его в глубины ада!
Теридам
Надень на них узду, о государь,
Чтоб злые языки их удержать,
Которые, как наглые кобылы,
На волю рвутся из бесстыдных глоток
И преступают дерзко все границы!
Техелл
Как видно, зубы им придется выбить;
Пусть с голоду подохнут подлецы!