Весна набирала силу и оказалась совсем короткой. Иные жаркие дни напоминали лето. Деревья быстро оделись зеленой листвой. Красиво высаженные в садах и скверах цветы казались яркотканными пестрыми коврами. Парижане искали тени. Поездки в городском транспорте превращались в пытку. Не давали и минутного отдыха от жары даже фонтаны на площади Согласия. Знатоки утверждали, что, судя по всем народным приметам, к середине мая жара перевалит за тридцать градусов. Многочисленные гороскопы подтверждали это, предсказывали всевозможные потрясения. Знаменитая предсказательница мадам Вунг, уже не раз демонстрирующая свои феноменальные способности, безапелляционно говорила о приближающейся войне — когда число «чужих» людей во Франции перевалит за два миллиона, прогремят выстрелы и прольется кровь. Речи мадам Вунг, несомненно, касались эмигрантов.
Печать и лидеры правой оппозиции отзывались незамедлительно. Газеты писали, что в Париже появился некий неуловимый алжирец, который насиловал женщин, а затем зверски убивал их. Префект полиции поспешил успокоить парижан, убеждал, что садист-убийца пойман. Он, конечно, оказался... русским, дезертировавшим из Иностранного легиона. На парламентский запрос префект вынужден был признаться: садист-убийца Георг Маллер еще не схвачен, однако полиции уже стало известно место, где он скрывается. Поимка преступника — дело нескольких дней.
На русских стали коситься — на пустынных улицах с наступлением темноты, в залах синематографа и, особенно, на станциях подземки, где произошло два из семи совершенных убийств...
А тут еще усиление и необычайный рост популярности национал-социалистической партии в Германии, укрепление позиций ее лидера — некоего Гитлера-Шикльгрубера. Много шума наделала книга Веселовского, сотрудника русского посольства, посланного в Париж самим Сталиным и сумевшего сбежать от агентов ГПУ. В книге под значительным названием «На пути к термидору» он разоблачал террористические методы ГПУ и рассказывал о структуре русских организаций в столице Франции, организующих террор и диверсии против республики.
Все чаще стали писать и о проникновении фашистов во Францию, о таинственной и глубоко законспирированной (чем больше говорили и писали, тем она становилась все более тайной) группе коагуляров, занимающейся подготовкой государственного переворота.
А через год, таким же теплым майским днем, раздался негромкий выстрел отчаявшегося русского эмигранта Павла Горгулова, застрелившего президента Франции Поля Думера...
Занятые собой, своей любовью Ирина и Андрей совершенно забыли о тех, кто свел их вместе, — об Аристархове и Святосаблине.