Ирина корила себя за то, что забросила своих девочек, искала возможность больше быть с Андреем. Познакомить их она никак не решалась... А о поездке к Христофору Ивановичу они вспоминали всякий раз, когда приходило время расставаться: «Опять не собрались к «старику». Стыдно!»
Наконец, отправились. И едва переступили порог «сараюшки», одинаково смутились и испытали чувство стыда.
Старик был болен, вероятно, давно и серьезно. Аристархов лежал на топчане, укрытый зимним одеялом до головы. Его давно не чесанная, клочковатая серая борода, задравшись веером, торчала поверх одеяла. Глаза закрыты. Левая рука лежала на сердце, словно подпирая его, регулируя количество ударов по-секундно. Ощутив струю свежего воздуха, ворвавшегося в дверь вместе с ними, Аристархов быстро поднялся и сел, опершись на подушку. Как он изменился! Похудел, посерел и совсем ослаб. Узнать его было трудно: от крепкого и жизнерадостного мужчины осталось меньше половины.
Ирина тут же взялась за уборку хибарки. Хозяин проводил ее благодарным взглядом, показал Андрею глазами, чтобы сел рядом. Переведя дыхание, как после подъема в гору, сказал:
— Худо, брат ты мой Андрей... Боролся... боролся. Видит бог, время помирать мне пришло, — он откашлялся. Ему стало легче, исчезли хрипы и клекот в горле. — Не перебивай... Хорошо, что свиделись. Бог помог.
— Да что вы?! — воскликнул ошарашенный увиденным Андрей. — С чего вы взяли? Я перевезу вас в больницу, вы поправитесь, Христофор Иванович, отлежитесь, подлечат вам сердце — увидите.
— Надо бы новое... Да где возьмешь, — он пытался пошутить. — Про-сил Во-ло-дю, но... до... И он не смог, — Аристархов снова зашелся коротким, сухим кашлем. — Спасибо, что вы... вот... приехали теперь. И мне полегче стало. Сла-ва богу. Значит, значит, — он обессиленно упал в подушки. Андрей и Ирина виновато переглядывались. Хороши! Совсем забросили слабого больного человека!..
— Вам в больницу надо, Христофор Иванович. И поскорей! Неужели Святосаблин у вас не бывает, не видит!..
— Нет, Володя почти каждый день у меня... Я не хотел... И врача привозил. В больницу не хочу, тут помру...
— Да что вы все «помру да помру», Христофор Иванович, — рассердилась Ирина. — Надо лечиться, надо жить. Еще на нашей свадьбе гулять будете!
Андрей радостно взглянул на Ирину: милая, как она смогла сказать о главном так легко и в нужную минуту.
— Рад за вас, дорогие мои! Бог вас благословит!
— И вы, Христофор Иванович. Вам надо поскорее поправиться!..
— Нет уж, укатали сивку крутые горки, не выбраться мне, пожалуй, в этот раз... Я ведь врач сам, понимаю...