– Спасибо.
– За что?
– За краску. Вообще говоря, за все, но в первую очередь за краску.
– Уверяю тебя, говорить спасибо должен я.
Сабина рассмеялась и прижалась к его все еще цветной груди:
– Это не то, что я имею в виду. Ты всегда так поддерживал меня в плане искусства… – Она запнулась, чувствуя, что в ее голосе зазвучали слезы, и откашлялась. – Мне часто этого не хватает. Когда я родила Джареда, я перестала рисовать и боялась, что потеряю умение. Когда в тот раз ты принес мне холсты и я ничего не смогла нарисовать, я испугалась, что мой путь художника завершен. Но сегодняшний день показал мне, что творчество все еще живет внутри меня. Просто мне нужно меньшего требовать от себя и снова начать играть с этим. Это неожиданно, но эти краски для тела сильно мне помогли.
– Я рад, – сказал Кевин, крепко ее обнимая. – Это были мои лучшие пятьдесят долларов, потраченные в магазине для взрослых.
– Нужно позвонить и узнать, как там Джаред.
Кевин прижал ее к себе и покачал головой.
Они уже успели заняться любовью, смыть краски, поесть, снова заняться любовью и поспать. И он вовсе не собирался ее отпускать, даже для того, чтобы она взяла свой телефон в соседней комнате.
– Я сказал родителям, чтобы они позвонили, если возникнут какие-нибудь проблемы. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на себе и отдыхала. У них все под контролем. В конце концов, нас нет всего восемь часов.
Он почувствовал, как она беспокойно ерзает в его объятиях.
– Давай позвоним им утром, – предложил он.
– Ладно. В целом я тоже думаю, что все нормально, но все-таки нервничаю.
– Я знаю. Но ты же помнишь, что наши родители вырастили нас? По крайней мере, твои. Мои наняли квалифицированных служащих, чтобы это сделать.
– Моих родителей не стоит использовать в качестве примера.
Сабина практически никогда не упоминала о своих родителях или о детстве. Он знал, что она выросла где-то на Среднем Западе, и все. Но раз уж она об этом упомянула, он решил продолжить:
– А твои родители знают о Джареде?
Он почувствовал, как она напряглась.
– Нет, – ответила Сабина.
– Почему?
Она высвободилась из его объятий, перекатилась на спину и посмотрела на него:
– Они очень религиозные и трудолюбивые фермеры. Я выросла в маленьком городке в местности, где на протяжении многих миль нет ничего, кроме кукурузных полей и время от времени встречающихся церквушек. А я, как только стала подростком, сразу же сошла с пути, который был мне уготован. Они пытались вернуть меня обратно, но ничего не вышло. И тогда они решили не иметь ничего общего со мной и моей сумасшедшей жизнью. А я не хочу показывать Джареда людям, для которых он будет всего лишь свидетельством моего позора.