– Разве никто не говорил ему, что на такое способен только ланкониец? – отозвался другой.
Снова последовал презрительный смех.
– Я ланкониец, – прошептал Роуан, не сводя глаз с ворот. – Я ланкониец больше, чем они подозревают. Боже, помоги мне. Молю, помоги мне!
Он уперся окровавленными ладонями в ржавую поверхность и подался вперед, чтобы получше рассмотреть толстый слиток железа, удерживавший створки вместе. И вдруг ощутил, что ворота дрогнули.
– Открывайтесь, – прошептал он. – Открывайтесь для вашего ланконийского короля.
Сверху посыпалась ржавчина, припудрив его лицо и волосы.
– Да! – воскликнул он, закрыв глаза и направив всю энергию в ладони. – Я ваш король и приказываю вам открыться.
– Смотрите! – завопил кто-то, стоявший за спиной Роуана. – Ворота движутся!
Толпа и стража на стенах смолкли, когда древние петли громко скрипнули и ворота затряслись, как живое существо.
Наступила полнейшая тишина. Даже кони не ржали. И тут старый железный замок упал к ногам Роуана. Он толкнул левую половину ворот, и петли снова заскрипели. Роуан повернулся к своим людям.
– Пусть телеги въедут во двор, – велел он, неожиданно ощутив свинцовую усталость.
Но никто не шевельнулся. Англичане уставились на ланконийцев, а собравшиеся ланконийцы, несколько сотен человек, воины, крестьяне и стражники, зачарованно пялились на Роуана.
– Что теперь не так? – рявкнул Роуан. – Я открыл ворота, что вам еще надо?
Ему никто не ответил.
– Да что это с ними? – прошептал Монтгомери.
Ксанте, словно очнувшись от обморока, очень медленно сполз с седла. Его поведение, на фоне абсолютной неподвижности остальных, казалось исполненным особого значения и огромной важности. Роуан не сводил с него глаз, гадая, каким еще способом выкажет ему этот человек свое презрение.
Но к его полнейшему потрясению, Ксанте встал перед ним, упал на колени, склонил голову и воскликнул:
– Да здравствует принц Роуан!
Роуан глянул поверх его головы на Лору, все еще сидевшую в седле. Лора казалась столь же озадаченной, как и сам Роуан.
– Да здравствует принц Роуан! – завопил еще кто-то. Его поддержали товарищи, и вскоре все окружающее пространство звенело криками.
Вперед вышел Уотлин, один из рыцарей Роуана, весьма здравомыслящий человек.
– Ну что, позволим телегам въехать в ворота, прежде чем эти идиоты решат, что вы не божество, а демон?
Роуан рассмеялся, но прежде чем успел ответить, Ксанте вскочил и гневно уставился на Уотлина.
– Он наш принц. Наш ланконийский принц. Мы сами проведем его телеги! – отрезал он и, отвернувшись, принялся раздавать приказы стражникам и крестьянам.