— Ты не должен был, — она встала и направилась к двери.
— Если тебе когда-нибудь захочется поговорить... — предложил он.
— Я...
— Ладно, ты, вероятно, не захочешь говорить со мной. Но моя дверь всегда открыта, ты можешь позвать меня в любой момент. Просто знай об этом.
— Хорошо, — ответила она. Потом она протянула руку и коснулась его плеча. — Синяки прошли, рёбра в порядке.
— Спасибо, — ответил он, открывая для неё дверь.
— Позаботься о моей сестре, ладно? Сделай её счастливой. — пробормотала она, задержавшись в дверном проёме.
— Само собой, — они присоединились к основной группе.
Все головы повернулись к Панацее, когда она взяла маркер. С мрачным выражением лица она начала заполнять на доске раздел Сплетницы.
— Ты всё-таки объявилась.
Я оторвала глаза от учебника по математике, чтобы увидеть нависшую надо мной Эмму. На ней было дорогое платье, которое, вероятно, было подарком после одного из её модельных контрактов. Её рыжие волосы были уложены в сложный узел, который выглядел бы смешным на девяносто пяти процентах девочек, которые бы попытались сделать себе такую укладку. Но на ней он смотрелся отлично. Эмма была одной из тех, кто, казалось, просто игнорировал социальные условности и незначительные проблемы, которые изводили всех остальных. У неё не было прыщей, какую бы одежду она ни носила, как бы ни укладывала волосы — всё смотрелось на ней идеально. Она могла нарушить любое неписаное правило старшей школы — и это сошло бы ей с рук.
Боже, как я её ненавидела.
Мистер Квинлан закончил занятие на пятнадцать минут раньше и оставил нам время на самообучение до того, как покинул класс. Для большинства это был шанс поиграть в карты или поболтать. Я поставила себе задачу выполнить всю домашнюю работу до окончания занятия, освобождая себе выходные. По крайней мере, таков был мой план, до того как Эмма прервала меня.
— Забавно, — ответила я, снова обращая своё внимание к тетради, — кажется, сегодня ты — единственный человек, кто заметил, что меня не было. Ещё немного, и я могу подумать, что ты заботишься обо мне. — я не была честна до конца. Преподаватель искусств заметила моё отсутствие, но только после того, как я напомнила ей, что так и не выполнила свой проект.
— Люди не заметили, что тебя не было, потому что ты — никто. Единственная причина, почему я обратила внимание на твоё отсутствие, состоит в том, что ты раздражаешь меня.
— Это я раздражаю тебя? — я снова оторвала взгляд от работы. — Обалдеть.
— Каждый раз, когда я вижу тебя, я чувствую небольшое раздражающее напоминание о потраченном впустую времени, когда мы дружили. Знаешь, бывают в прошлом такие неловкие ситуации, которые заставляют тебя съёживаться, когда ты вспоминаешь о них? Для меня это — каждая наша совместная ночёвка, каждая детская беседа, каждая глупая игра, в которую ты меня втягивала.