— И она воняет, — сказала одна из девушек, чуть запинаясь.
— Как испорченный виноградный сок. Или апельсиновый, — Мэдисон залилась смехом. Снова напоминание про сок? Догадываюсь, чья это была идея.
Наконец, они выпустили пар. Я предположила, что через одну-две минуты они заскучают и уйдут.
По-видимому, Эмма тоже это поняла, поэтому шагнула вперёд. Группа расступилась, давая ей место.
— В чём дело, Тейлор? — сказала Эмма. — Ты выглядишь расстроенной.
Её слова, казалось, не подходили к ситуации. Я держала себя в руках всё это время. Сейчас я скорее испытывала смесь разочарования и скуки, чем что-то ещё. Я открыла рот, чтобы ответить. Простого «отъебись» вполне бы хватило.
— Ты так расстроена, что собираешься целую неделю, каждый вечер плакать в подушку, пока не уснёшь? — спросила она.
Желание что-либо сказать пропало, едва я осознала, что именно она сказала.
Примерно за год до того, как мы пошли в среднюю школу, я была у неё в гостях, мы вместе завтракали и слушали громкую музыку. Вдруг вниз спустилась старшая сестра Эммы с телефоном. Мы выключили музыку, и на другом конце телефона мой отец срывающимся голосом сказал, что мама погибла в автомобильной аварии.
Я рыдала всю дорогу, пока сестра Эммы подвозила меня до дома. Я помню, Эмма тоже плакала из сострадания. Может быть, из-за того что она считала мою маму самой клёвой взрослой в мире. Или, возможно, из-за того, что мы действительно были лучшими подругами, и она просто не знала, как мне ещё помочь.
Мне не хотелось вспоминать тот месяц, но воспоминания всплывали в голове без моего на то желания. Я вспомнила, как случайно подслушала отца. Над гробом матери он упрекал её за то, что она за рулём писала СМС, и обвинял её в этой аварии. Пять дней я почти ничего не ела, мой отец был настолько разбит, что ничего не замечал. Я обратилась за помощью к Эмме, попросила, чтобы несколько дней меня кормили у них. Думаю, мама Эммы обо всём догадалась и поговорила с отцом, поскольку он наконец начал мною заниматься. Вместе мы как-то наладили быт, поэтому наша семья не развалилась.
Это произошло через месяц после смерти мамы. Я и Эмма сидели на мостике детского комплекса в парке, сидеть на сырой древесине было холодно, и мы потягивали кофе, купленное в ближайшей забегаловке. Нам было нечем заняться, потому мы гуляли и говорили о всякой ерунде. Блуждания завели нас на эту площадку, и мы дали ногам отдохнуть.
— Знаешь, я восхищаюсь тобой, — внезапно сказала она.
— Почему? — спросила я, озадаченная тем, что она, настолько интересная, удивительная и популярная, смогла найти во мне что-то, чем можно восхищаться.