– Sei bella[17], – глухо произнес он. Да, она красавица.
Бог ты мой, да у него дрожат руки, пальцы не слушаются, и он не может расстегнуть пуговицы на рубашке.
Пепе оставил попытки раздеться и опустился на колени перед Карой. Он сжал ей бедра и потянул ее к себе.
Она не отрываясь смотрела на него, и в ее глазах он прочитал желание. У него загорелась кровь. Огненные волосы упали Каре на плечи, и он, взяв в руки прядь, стал с жадностью вдыхать пьянящий запах.
Он снова ее поцеловал и был вознагражден ответным поцелуем. Она облизала ему язык, а ее маленькие ручки сжимали ему голову.
Пепе накрыл ладонью одну грудь, с восторгом ощущая ее тяжесть, и потер большим пальцем кончик соска. Кара откинулась назад и впилась ногтями в голову Пепе.
Их поцелуи были сладкими и страстными, но Пепе не мог уже довольствоваться только этим.
Он хотел увидеть в ней такую же дикую одержимость, какая владела им четыре месяца назад и заставила потерять рассудок.
Но сначала он хочет вкусить ее… всю.
Его поцелуи с шеи переместились на грудь, и вот уже один набухший кончик оказался в его жадных губах.
Кара со стоном сильнее обхватила его голову и прижала к себе. Не переставая ласкать ей грудь, он наклонил голову и покрыл поцелуями мягкую округлость живота до того места, где черное кружево закрывало жаркую сладость.
Поддев пальцем край трусиков, он стянул их вниз до щиколоток. Он чувствовал, как она возбудилась, и словно нырнул в облако афродизиака.
– Разведи ноги. – Он не узнал собственного голоса, который прозвучал тяжело и глухо, откуда-то из глубины гортани.
Щеки у нее зарделись еще гуще, и он испугался, что она не послушается.
– Пожалуйста, – задыхаясь, произнесла она, – погаси свет.
Он поцеловал ее.
– Обещаю, все будет хорошо.
Понимая ее стеснительность, он сделал так, как она просила, и выключил основной свет – теперь освещение осталось лишь в коридоре.
Он снова встал на колени перед ней и положил руку на ее дрожащее бедро.
– Ляг, – хрипло произнес он.
Кара сглотнула слюну и откинулась на спину, не сводя с Пепе глаз. Она зажмурилась и тяжело дышала.
Поедая ее взглядом, Пепе сам раздвинул ей ноги. Даже в неярком свете он разглядел, что она вся влажная и готова принять его, а когда он впился губами прямо ей в лоно, то порадовался тому, что он в одежде, которая скрывает силу его возбуждения.
Он смутно помнил, как все происходило в номере отеля в Дублине, когда он легонько поцеловал ее между ног, а она оттолкнула его и сжала бедра. Он тогда не стал настаивать, решив, что она просто хочет избежать прелюдии и ей не терпится ощутить его у себя внутри. Ему и в голову не пришло, что она никогда раньше не оказывалась обнаженной перед мужчиной.