Боль, переживаемая человеком, всегда соседствует со страхом и состраданием. В переживании страха человек встречается с проявлением предела, границы своих возможностей, он становится беспомощным и теряет основания для «Я»-усилий, выход из страха обращает человека к пониманию существования сил, превышающих его собственные. Эти силы он может называть разными именами: «Судьба», «Воля Всевышнего», «Проявление Божественной Власти и Божественной Милости» или «Универсальный Разум». Дело не в названии, а в том, что ситуация переживания боли и возникающего от этого страха открывает человеку существование трансцендентальной позиции, которая реализуется в его жизни. Это путь к смирению – особому действию, которое человек может осуществить с трансцендентальной позиции и, таким образом, подняться в сферу своей духовной жизни, чтобы увидеть ее как целостное явление.
Страх боли открывает человеку существование границ его самодостаточности, показывает неизбежность нарушения этих границ силами, превышающими силы «Я». Человек должен покориться этим могущественным силам, стать послушным и покорным и должен действовать, ориентируясь на них. В этом смысле можно говорить о психологической пользе страха, который способствует проявлению трансцендентальной позиции человека.
Кроме того, боль порождает сострадание. Она открывает человеку свою принадлежность живому как его естественное свойство. Там, где есть жизнь, там есть и боль. Сострадание боли – проявление своего единства с миром жизни, в котором сила сострадания как творческая сила противостоит силе боли, силе смерти, разрушающей жизнь. В этом единении со всем миром жизни человек обретает силы «Я», находит основания для «Я»-усилий, которые были разрушены или разрушаются страхом.
В сострадании человек преодолевает страх и становится способным к определению своей трансцендентальной позиции по отношению ко всем проявлениям жизни, в том числе и к своей собственной. Эта позиция порождает жалость и деятельную доброту как высшие проявления сострадания.
Существование страданий позволяет человеку осознавать наличие Добра как качества человеческой жизни, которому есть (или могло бы быть) место и в его жизни. В сострадании открывается, как высшая истина, участие самого человека в творении жизненного добра.
Вопрос о необходимости страдания нет смысла обсуждать формально логически, так как, говоря о законах жизни, мы не можем ввести понятие целесообразности, доступное только логическому разуму. В жизни присутствует смерть, и ее «целесообразность» каждый человек постигает только пройдя через страдания. Этот путь может быть освящен религиозными чувствами, тогда он ведет к новому жизненному знанию, к мудрости смирения, к терпению и кротости, к деятельной жалости и состраданию. Этот путь может быть путем обиды на Всевышнего за посланные страдания, и тогда он делает человека жестоким и немилосердным.