Карстерс отложил пилочку для ногтей, зевнул и откинулся назад — стройная грациозная фигура в батистовой сорочке и шелковых панталонах. Какое-то время он изучал в зеркале свой галстук, затем поднес к нему руку. Солтер затаил дыхание. Рука осторожно переместила булавку, усыпанную бриллиантами и изумрудами, левее и снова бессильно повисла вдоль тела. Солтер испустил вздох облегчения, отчего его хозяин перевел взгляд в зеркале на него.
— Все в порядке, Джим?
— Так точно, сэр.
— У меня тоже. Вообще все прошло на удивление гладко. У этих птичек боевого запала, что у воробьев. В карете их было двое — один хвастливый шельмец, купец какой-то, другой — его клерк. Бог ты мой! Клянусь Господом, Джим, мне его стало жалко, этого бедолагу! — он замолк и опустил руку на баночку с румянами.
Солтера, похоже, заинтересовала эта история.
— Да, — кивнул Карстерс, — от души жаль. Толстяк наверняка выместил на нем потом свою злобу. Он даже при мне порывался винить его во всем, грязный трус! Да, Джим, ты прав, он мне очень не понравился, этот мистер Фадби. А потому, — простодушно добавил он, — пришлось лишить его шкатулки с наличными и еще двухсот гиней. Подарок бедному городу Льюису.
Джим передернул плечом и насупился.
— Ежели вы раздаете все, что удалось раздобыть, то какой вообще тогда прок грабить? — спросил он без обиняков.
На губах милорда заиграла капризная улыбка.
— Такова цель моей жизни, Джим, весьма благородная цель. И еще меня забавляет эта роль Робин Гуда — брать у богатых и отдавать бедным, — добавил он, чтоб хоть немного утешить Солтера. — Ладно. Возвращаясь к моим жертвам… Видел бы ты, как выпал из кареты тот маленький человечек, когда я распахнул дверцу, лопнул бы со смеху.
— Выпал, сэр? Но к чему это было ему делать?
— Он все пытался объяснить причину. Похоже, ему приказали держать дверцу, чтоб не пускать меня, а потому, когда я рывком распахнул ее, он и вывалился на дорогу. Ну, разумеется, я тут же извинился перед ним и мы немного поболтали. Очень славный оказался человечек… И так смешно растянулся на дороге!
— Хотел бы я видеть это, ваша милость. И вообще, хотел бы быть там, с вами, — он скосил глаза на хозяина. — Дорого бы дал, чтоб увидеть, как вы останавливаете карету, сэр!
Держа в руке заячью лапку, Джек встретился в зеркале с его восхищенным взглядом и рассмеялся.
— Не сомневаюсь… И знаешь, я выработал такой специфический голос — грубый, будто бы человек немного пьян, — и возможно, чуть более громкий, чем надо. Словом, и во сне не приснится. Уверен, что у всех он до сих пор в ушах звенит, — добавил он нервно и прилепил в уголке рта мушку.