— А это что? — спросил он.
— На чулки, — ответил Трейси, и на губах его промелькнула тень улыбки.
Эндрю расхохотался.
— Как мило! Господи!.. Нет, серьезно, ты все же чертовски странный персонаж! — и с жаром поблагодарив герцога и забрав деньги, Эндрю вышел из библиотеки.
Оказавшись за дверью, он снова присвистнул от удивления.
— Нет, ей-Богу, он, наверное, получил какое-то приятное известие! — пробормотал он себе под нос. — И скоро мы обо всем узнаем, не сомневаюсь, — и Эндрю начал спускаться по лестнице, а на лице его застыла недоуменная и одновременно восторженная улыбка.
Почти каждый день Лавлейс являлся в Уинчем-хаус и всякий раз оказывалось, что леди Лавиния никак не может его принять. И вот однажды, потеряв всякое терпение, он пренебрег отказом и ворвался в ее будуар. Расцеловал ей ручки, нарочито долго задержав в своих.
— Лавиния! Жестокая прекрасная моя мучительница!..
Она отобрала ручки — явно не в восторге от его вторжения.
— Как это глупо, Гарольд! Я не могу позволить, чтоб вы терзали меня каждый день!
Затем она все же позволила Лавлейсу присесть на подоконник и он снова завладел ее ручками. Так любит она его или нет, пусть говорит прямо! Ах, ему все же не стоит вести себя так опрометчиво и глупо… Нет, он просто ушам своим отказывается верить!.. И тут Гарольд снова принялся за свое и начал уговаривать миледи бежать с ним. Напрасно леди Лавиния молила его успокоиться; да, она разожгла это пламя, и теперь оно угрожало поглотить ее. Он был так настойчив, что, опасаясь появления Ричарда, который мог войти с минуты на минуту, и напуганная тем, что может произойти, когда муж увидит эту сцену, она обещала Лавлейсу дать ответ завтра вечером, в театре. Только таким образом от него, наконец, удалось избавиться. И она испустила вздох облегчения, наблюдая из окна, как он пересекает площадь. Нет, она очень любила своего дорогого Гарри, но порой он все же бывал так утомителен…
Достав из кармашка маленькое зеркальце, она критически осмотрела в нем свое отражение, подкрутила один локон, откинула назад второй. Она не хотела выглядеть старой и некрасивой сегодня вечером и от души надеялась, что Ричард этого не заметит. Взглянула на часы и удивилась, что его до сих пор еще нет. Затем придвинула к креслу табурет и села. Вздохнула и вдруг поймала себя на том, что выступает сейчас в совсем не свойственной ей роли, стараясь ублажить и удержать мужа. А затем вдруг подумала: с каким, должно быть, нетерпением дожидался он ее в прежние времена, с тем же нетерпением, с каким ждет она его сейчас… Только теперь начала леди Лавиния понимать, что супружеская жизнь ее Дики отнюдь не была усыпана розами.