Вот он удачно провел комбинацию выпадов из третьей позиции, и рука у Джека слегка дрогнула, а на рукаве расплылось алое пятно. Сам он по большей части оборонялся, ожидая, когда герцог устанет. Вскоре дыхание его светлости стало неровным и учащенным, на лбу выступили бисеринки пота, но ни насмешливая улыбка, ни боевой задор не покинули его — он вполне владел собой и, хотя лицо его было искажено гневом, а в голове все так и мутилось от ярости, это ничуть не отразилось на умении владеть шпагой.
Тогда Карстерс решил переменить тактику и начал применять все приемы и ухищрения, которым выучился за границей. Казалось, сам он сотворен из стали — столь неутомимыми и напористыми были его движения. Время от времени он проворно отскакивал в сторону, избегая особенно коварного выпада, и постепенно начал теснить герцога. Дышал он ровно и изредка издавал короткий радостный смешок. Кровь из раны на руке капала на землю, однако, как казалось Трейси, это ничуть не влияло на его противника. Сам же Джек знал, что быстро теряет силы и что пора положить схватке конец.
Внезапно он сделал ложный выпад и поскользнулся. Трейси увидел свой шанс и устремился в атаку, размахивая шпагой.
В следующую секунду шпагу выбили у него из рук, и он оказался на земле, невредимый, но совершенно беспомощный, глядя снизу вверх на лицо в маске и свою укороченную шпагу. Как это получилось, он и сам не понимал, но в том, что его противник оказался настоящим мастером фехтования, ничуть не сомневался.
Милорд усмехнулся и замотал раненую руку платком.
— Понимаю, месье, это довольно необычный и запрещенный в дуэлях прием. Однако полагаю, что милорд со мной согласится: обстоятельства тоже… несколько необычные, а шансы… почти равные, — с этими словами он обернулся к мужчинам, один из них отпустил руку девушки и пустился было бежать по дороге. — Э-э, нет!.. — протянул милорд, качая головой. — Еще один шаг, и я пришпилю твоего хозяина к земле!
— Стой где стоял, — спокойно заметил герцог.
— Bien[15]! Теперь бросайте оружие, сюда, к моим ногам, и… отпустите, наконец, мадемуазель!
Они и не думали повиноваться, тогда милорд, пожав плечами, приставил кончик шпаги к горлу Трейси.
— Eh bien!
Они все еще колебались, бросая неуверенные взгляды на своего хозяина.
— Делайте, что говорят, — приказал герцог.
Тогда, с ненавистью глядя на Джека, оба они побросали свои пистолеты, Девушка подбежала к тетушке, та начала утешать и успокаивать ее.
Джек подавил зевок.
— Не собираюсь торчать тут всю ночь. Я не ребенок и не дурак. Depechez[16]!
Бельмануар заметил, что кучер держит свой мушкет наготове, собираясь стрелять, и понял, что игра проиграна. Повернул голову к двум все еще колеблющимся задирам, которые явно ждали от него распоряжений.