Милорд стоял, тяжело опираясь на шпагу и наблюдая за тем, как они уходят; и пока карета не скрылась из виду, старался не поддаваться слабости и дурноте, охватившим его. Тут он пошатнулся и наверняка упал бы, если бы его не подхватили две прохладные нежные руки.
Дрожащий, осипший от волнения голос произнес:
— Вы ранены? Ах, Боже мой, сэр, вы ранены!
Подавив огромным усилием воли намерение хлопнуться в обморок, Джек поднес руку девушки к губам.
— Ничего страшного, мадемуазель… Счастлив был помочь… — удалось выдавить ему. — Думаю теперь… вы можете… спокойно следовать дальше…
Диана обхватила его за плечи и бросила встревоженный взгляд на лакея, который поспешил навстречу им.
— Быстрее! — скомандовала она. — Сэр, вы теряете сознание! Вы должны позволить моему слуге усадить вас в карету!
Джек выдавил улыбку.
— Ничего… страшного, уверяю… вас. И пожалуйста не… Я… — тут он благополучно потерял сознание, упав прямо в объятия крепыша Томаса.
— Несите его в карету, Томас! — приказала девушка. — И осторожней с рукой и, о, да, плечо тоже! Тетушка, у нас найдется что-нибудь, чем можно перевязать раны?
Мисс Бетти поспешила к ним.
— Детка моя дорогая, какое чудо! Мы спасены! Что за храбрый, благородный джентльмен! Осторожней, Томас! Да, клади его сюда, на сиденье!
Милорда бережно опустили на подушки, и мисс Бетти захлопотала над ним, точно встревоженная наседка. Затем Диана велела Томасу позаботиться о лошади милорда, которая, насколько они могли видеть, преспокойно пощипывала травку чуть поодаль, у дороги, а также подобрать шпагу его светлости герцога Андоверского, со столь ловко укороченным лезвием. Потом она села в карету и стала помогать мисс Бетти обрабатывать раны.
Первая, что на руке, оказалась не серьезной, но вторая там, куда попала пуля, выглядела просто ужасно. Пока она занималась ими, мисс Бетти ослабила узел на галстуке и сняла маску с лица милорда.
— Да какой же он красавчик, этот юноша! Бедный отважный джентльмен! Какое счастье, что он подоспел вовремя. Ах, если б только кровотечение прекратилось!.. — она продолжала в том же духе, одновременно разыскивая свои нюхательные соли.
Диана подняла от раны глаза и посмотрела на лицо незнакомца — такое бледное на фоне подушек. От ее внимания не укрылись ни твердый, красиво очерченный рот, ни аристократический нос и четко вычерченные брови. Она содрогнулась. Она до сих пор трепетала при воспоминании о дуэли и была преисполнена благодарности к своему спасителю, а созерцание чувственного красивого лица лишь еще больше способствовало восхищению. Поднеся флакончик с солями к носу, она напряженно всматривалась, в надежде уловить признаки жизни. Но их не было, и ей пришлось удовольствоваться лишь тем, что подсунуть подушки под раненое плечо и постараться уберегать, насколько это возможно, своего спасителя от тряски, вызванной неровностями дороги.