. Также и в снабжении фронта винтовками Россия смогла обеспечить себя лишь наполовину. Для самостоятельного производства тяжелой артиллерии база почти отсутствовала. Сколько могла дать русская механическая промышленность массовых видов артиллерии и снарядов, остается неизвестным, потому что предельный объем такого рода продукции устанавливала другая отрасль военного хозяйства — металлургия. Получаемого металла могло хватить либо на те или иные снаряды, либо на те или иные пушки, либо на железнодорожные рельсы; приходилось что-то из этого выбирать.
При всем стремлении ослабить убедительность представлений об отсталости российской экономики военного времени, Н. Стоун пришел к выводу, что нельзя списать все провалы на нераспорядительность сухомлиновской администрации: важнее «то, что являлось в действительности основной проблемой, — проблема хозяйственного развития. Пушки и корабли, — пишет Стоун, — нельзя построить без предварительных больших инвестиций», размер посильных расходов, вызываемых военными приготовлениями, зависел от степени отсталости экономики>{833}.[216] Но действительно, само состояние экономики испытывало на себе действие идей, владевших умами правителей, влияние их представлений о пределах допустимого произвола в отношении собственников стратегически важных производств, а также и в отношении рабочих, занятых изготовлением вооружений. Особое правосознание верхов, основанное на иррациональной вере в самобытные устои народной и государственной жизни, ускоренно «прогрессируя» в условиях войны, расшатывало не только хозяйство империи, но и способность трудового населения переносить наглое попрание его интересов и достоинства.
За полгода до гибели правительство признавало, что не располагает для ведения войны «достаточно развитой промышленностью»>{834}. При международных сравнениях обычные в наше время указания на то, что Россия по уровню промышленного развития находилась недалеко от Франции, плохо согласуются с теми данными, которые характеризуют способность французской индустрии снабжать и свою и русскую армию вооружением и боеприпасами. Признавая за военной промышленностью роль критерия для оценки внутреннего состояния любой воюющей страны, придется приложить его и к России; при этом многое может сказать о хозяйственных силах империи сопоставление с тем, каковы были результаты военного напряжения Франции.
В одном только захваченном противником районе Брие французы в 1914 г. потеряли 83% добычи железной руды, свыше 60% производства чугуна, стали и угля, 45% электроэнергии. Тем не менее к концу первого года войны французская армия была оснащена «лучше любой другой союзной армии»; она уже не испытывала недостатка в винтовках, патронах, полевых орудиях и снарядах к ним, хотя не имела излишка в орудиях и винтовках. Франция производила больше артиллерии и боеприпасов, чем Англия, снабжала ее Экспедиционный корпус орудиями и танками, большей частью самолетов,