. Вам, Аленушка, информация к размышлению. Если нужен спонсор, есть человек, готовый помочь… Взять шефство…
Таня. Спонсор? Ты слышишь, Жанна?
Жанна. Спасибо… Мне не надо…
Таня. Почему не надо? Надо, генерал, нам всем надо!
Мусатова. Товарищ генерал… и девушке шефы нужны, и бабушке. Ты пойди спроси у спонсора: он бабушке готов помочь?
Генерал. Про бабушку разговора не было…
Мусатова. А как, милый, спонсора-то зовут?
Генерал. Владимир Николаевич… Медведев… Очень широкий покровитель искусства… известный в этих краях человек…
Мусатова. Так…
Генерал. Недавно пожертвовал на церковь… Содержит коллектив монахов…
Мусатова. Так-так… Значит, монахам посытнее стало сейчас жить? А за что монахам-то жертвовать… Они поститься должны… Я всю свою жизнь народ веселила! Я на фронте с куклой Гитлера в руке воевала. Такой был Гитлер у меня гадкий! — облизывался нашей кровушкой. Были случаи, когда бойцы за ружья хватались! У меня награда за отвагу от самого маршала Рокоссовского получена! Вот у меня милый, левая рука какая! А вот правая — как у молотобойца! Вот она — рука кукловода!
Генерал(выходя, Мусатовой). К ордену я тебя, бабушка, тоже могу представить, а денег у меня у самого нет… (Уходит.)
Нина. Я их боюсь… 3аметили какие они все бледные?.. Они же тут годами сидели под землей… Все какие-то странные, один мне вот это на палец надел. (Показывает перстень.)
Таня. Камень настоящий?
Нина. Не знаю. Как ты думаешь, я ему что-то теперь должна?
Мусатова(плачет). Эх, девки-девки! Кто вас учил куклу держать!
Нина. Что с ней?
Жанна. Валентина Ивановна… что с вами?
Таня. Господи… здесь действительно аномалия — первый раз ее слезы вижу! Неужели она плачет?
Мусатова. Когда я вас ругаю — в душе-то я за вас мучаюсь! Кому мы нужны, артисты?! А мы вот, наконец, дождались: зритель кругом вас толпится — это же праздник!
Нина вдруг тоже заплакала.
Таня. Мы здесь действительно сходим с ума! Ты чего плачешь, Нинка?
Нина. Не знаю… Наверно, это от радости! Какая-то истерическая радость в душе постоянно! Как будто что-то новое начнется… Не может быть, чтобы такое было от самогона! Я чувствую, что-то новое начнется у всех нас! Не может жизнь состоять из одного только несчастья. Я хочу жить… Я не могу больше постоянно умирать…
Мусатова. Ну и чего тебе плакать? Живи! Радуйся… Тебя Врубель выдумал. Чего вам-то плакать, девки? Вам сколько лет-то? Конечно, вам еще надо жить и жить! Вы уж будьте с этими офицериками поласковей! Что они здесь, бедные, видели, кроме земли этой и сивухи!
Нина. А почему только мы? А вы?
Мусатова. А я что теперь могу? Только дать свой костыль подержать?