— Разве что силой попробовать… — не очень уверенно произнес Доусон.
— Каждый синяк покажу Дэниэлсу! И вообще, применять силу к беззащитной беременной женщине… — с откровенной угрозой протянула я. Пусть даже не думают, что удастся избежать возмездия, если что-то пойдет не по-моему. И с моей стороны, и со стороны моих друзей. Беззащитная — это относительное понятие. Очень относительное.
— Все зло от женщин… — тоскливо протянул Доусон. — Вот поэтому у меня и нет девушки.
— Даже боюсь предположить, как ты, бедняга, справляешься… — криво ухмыльнулась я, выразительно глянув в зеркало заднего вида.
Мужчины мрачно переглянулись.
— Почему подруга Дэниэлса так сильно походит на него самого? Почему не могла быть какая-нибудь милая девушка?
О да, мы с Арчи были похожи повадками, как брат и сестра. И «любили» нас совершенно одинаково.
Дверь в участок я открыла едва ли не пинком. Я и изначально была зла, так еще и накрутила себя по дороге, дойдя до точки кипения. Полицейские, которые до моего появления мирно занимались своими делами, настороженно замерли. Даже уголовные элементы, которым не посчастливилось находиться в тот момент в стенах участка, и те застыли, настолько разъяренной я выглядела.
— Мисс Адамс? — чуть растерянно спросил инспектор Райс, непосредственный начальник Арчи. — Вы что тут делаете? Вы же должны…
— Где он?! — рявкнула я. Кажется, стекла в окнах задрожали.
— А вы про кого?
Обычно я искала только Дэниэлса. Стало быть, теперь я здесь еще кого-то искать могу…
— Про обоих! — выдала я и первым делом решительно двинулась в сторону «клеток», где держали правонарушителей.
Вот сто процентов, именно туда мои дорогие мальчики Кана и загрузили. Мне его почти жалко стало. Съездил, что называется, в Айнвар, познакомился с местным колоритом так, что еще два года будет при одном воспоминании вздрагивать.
Кан Му Ён, такой же бледный и замученный, каким я его и запомнила в больнице, действительно обнаружился в обезьяннике. Иностранная знаменитость забилась в дальний угол. Помимо синих кругов под глазами, верного признака сотрясения мозга, я заметила еще и свежие ссадины на лице, которых в больнице у него точно не видела.
В клетке сидели еще трое мужчин такой наружности, что не было ни малейшей надежды на то, что сюда они попали по ошибке, но к Кану они даже и не думали приближаться. Видимо, даже в их глазах он выглядел настолько жалко, что рука не поднималась на это убожество.
— Мистер Кан? — окликнула я мужчину. Чересчур официально, в особенности после нашей последней беседы, но я как-то не решилась «тыкать» ему тут, в присутствии посторонних.