Да, возможно, но какими бы ни сделались глаза отродья, им никогда не быть истинно-зелеными. Да и родинки навряд ли пропадут.
— Пойдем, — Райдо поднял корзину. — Я охренеть до чего не хочу с доктором встречаться. Он вечно норовит напичкать меня какой-нибудь гадостью…
Ийлэ не собиралась идти, но…
…встала.
И Нат, сверкнув глазами, попятился, позволяя ей идти следом за псом. А может, нарочно, оставаясь сзади, чтобы контролировать каждое движение Ийлэ.
Ждал удара?
Она бы ударила… наверное, ударила бы, тем более, что спина пса, широкая и такая удобная, была рядом. От этой спины пахло дымом, стиральным порошком и немного — кровью.
Рубашка прилипла.
Натянулась.
— Почему ступеньки такие узкие? — проворчал Райдо, цепляясь за перила, которые тоже были узкими и неудобными для него. Ступеньки скрипели, перила шатались, Ийлэ же с тревогой следила не столько за псом, сколько за корзиной.
Уронит.
Он держит крепко и сам, надо полагать, опасаясь, уронить. Пальцы вон стиснул до белизны. Но рука дрожала мелко, предательски…
— Не бойся, — сказал пес, оказавшись в коридоре. А кому сказал — не понятно. — Сейчас придем… к доктору, стало быть… пусть посмотрит… пусть скажет…
Что именно должен был сказать доктор, Ийлэ так и не узнала, потому что пес покачнулся вдруг, закашлялся и, прислонившись плечом к стене, медленно по этой стене съехал.
— Пусти! — Нат оттолкнул ее, не зло, но сильно, так, что Ийлэ сама ударилась о стену спиной, и с шипением осела. — Райдо!
Пес мотнул головой.
Он пытался встать, и пальцы скребли ковровую дорожку, оставляя на грязной дорожке полосы-следы. Спину выгибал, давился кашлем.
— Райдо я… я сейчас… я доктора… — Нат вскочил и, обернувшись к Ийлэ, бросил: — Только попробуй что-нибудь ему сделать!
— Нат! — Райдо сумел открыть рот, но этим именем подавился, а может, не именем, но рвотой. Рвало кусками и красным месивом, от которого исходил характерный запах крови.
Пес отворачивался, вытирал губы рукавом, но сгибался в очередном приступе.
Нат же, переводя взгляд с него на Ийлэ, должно быть, не доверяя ей окончательно — и правильно, она бы тоже не поверила, пятился. А потом повернулся и бегом бросился прочь.
— Ш-ш-щенок, — с трудом выговорил пес.
Он отодвинул корзину, на которую тоже попало рвоты, но отродье к грязи относилось с полнейшим равнодушием.
— С-сейчас, — Райдо отполз и сам. — Пройдет.
Ложь.
Не пройдет.
Ийлэ слышала, как разворачиваются спирали побегов внутри пса. Она могла бы начертить сложный рисунок их, созданный тонкими белесыми корешками, которые пронизывали мышцы Райдо, его легкие и печень, и до желудка добрались, а следом за ними, тоже белесые в отсутствие солнечного света, тянулись стебли… и на них вызревали колючие шары семянок.