– Матвей, я моложе вас, здоровее и всю сознательную жизнь занимался спортом!
– Ой-ой-ой, напугал-то как… Добро, хлопчик. Дуй за мной, да не шуми слишком уж…
Я скрипнул зубами, но сжал все свои обиды в кулак, потом сочтёмся. Бывший конвоец забрал себе подзорную трубу, ещё раз вгляделся вдаль и сообщил:
– Ага, они, стало быть, часовых выставили и одного дозорного на крыше. Издалека царский конвой углядят и подготовиться успеют. Всё. Пора. С Аннушкой прощаться будешь?
– Зачем? Я намерен вернуться.
– Энто правильно, – уважительно прогудел беспардонный денщик моего отца и, более не говоря ни слова, нырнул в кусты.
Мне не оставалось ничего, кроме как молча последовать его примеру.
Дальнейшие полчаса (час?) показались мне пыткой. Да-да, и физической, и моральной. Во-первых, мы короткими перебежками гоняли по ломаной линии от одних зарослей к другим, падали носом в траву, вновь вставали, шли гусиным шагом, куда-то ползли, раздирая до крови запястья, локти и колени.
По крайней мере, мне было больно! И я не стыжусь в этом признаться, уж тем более молчу, что отбитое кастетом плечо дико ныло. Представляю, какая гематома там будет к вечеру. По идее, нужна бы тугая повязка, лёд и не беспокоить, но где уж…
– Не шуми, – тихо прикрикнул Матвей. – Давай первым!
По его приказу пришлось не обходить, а переползать вброд большущую лужу на дороге. Представляете?
– Я… (хлюп-хлюп), его точно… (хлюп) убью-ю!
Старого казака все эти «мелочи», казалось, и вовсе не волновали.
Он полз, как ползут змеи, – легко и без малейшего напряжения, словно намеревался пересечь две или три версты. Да чёрт побери, он мог… как это… по-пластунски (незнакомое слово) ползти хоть весь день! Вокруг него не колыхалась трава, под ним не хлюпала вода, он даже грязью не перемазался!
Я был весь грязным, как норфолкская свинья, а он – нет! Как это происходит, понятия не имею, как… Но обидно ведь!
– А ты ничего, не заскулил, – удовлетворённо хмыкнул Матвей, когда мы наконец упали почти у ног вражеских лошадей.
Хорошо ещё, хоть кони были не слишком нервными и никто не пытался врезать нам копытом по рёбрам. Ответить я не мог, во-первых, потому что едва дышал от усталости, а во-вторых, был зол на него невероятно! Вот нам точно так уж было надо сюда лезть, вместо того чтобы просто поехать и предупредить охрану царского поезда?!
Хм, кажется, немного ранее я сам предложил обратное. Или, по крайней мере, с этим согласился. Не помню уже, кажется, да…
– Часовые вон там, слева, двое, – едва слышно прошептал Матвей. – Да ещё на крыше один и справа четверо. Энти мои.