– Картечь. Рассеяние по горизонтали. Фунтов восемнадцать, я полагаю?
– Так точно, восемнадцать фунтов! – отрапортовал Дорадо.
Надо же, а у маркиза-то глаз – алмаз!
– Восемнадцать фунтов картечи, – размышлял маркиз вслух. – На ста шагах роту выкосит под корень.
– Так точно, выкосит! Особенно ежели на улице, а не в чистом поле.
– Очень хорошо. Отмыть, почистить, привести в порядок. Произвести испытательный выстрел – и установить напротив городских ворот. Назначаю вас старшим расчета. Позицию определите сами. Людей в расчет подберете сами. Все – сами, ясно? Справитесь?
– Так точно, ваше сиятельство!
С этого момента, еще вчера полоумный старик, Энрике Дорадо вновь стал супериор-канониром – старшим расчета «кирпичной пушки». После пробного выстрела, когда восемнадцать фунтов картечи посекли вдребезги оливковый сад на западной окраине Бравильянки – не жалко! все равно под порубку определили! – над «кирпичной пушкой» больше никто не смеялся. И рубить оливы не пришлось – знай собирай готовые дрова да щепу. Сарай? Черт с ним, с сараем! Развалюха-развалюхой, туда ему и дорога! И забору тоже…
Сейчас «кирпичная пушка» притаилась в тени трехэтажного доходного дома Сальгадо и нацелилась на ворота. Забавная уродка, она ждала своего звездного часа и дождалась.
Жаль только, расчет не дождался.
Медленно оседала пыль над доходным домом Сальгадо. Было три этажа – осталось два, и то неполных. Кругом валялись обломки белого сонтийского камня. Под завалами лежали люди. Мертвые люди, весь расчет «кирпичной пушки» в полном составе. Вяло дымился фитиль на длинном древке. Рядом шевелилась, вздрагивала груда обломков. Трудно, как во сне, прилагая титанические усилия, тянулся к фитилю супериор-канонир Дорадо. Грязные, иссеченные крошкой пальцы скребли землю. Какая-то пядь до держака. Пядь, не больше. Ну же! А потом еще надо будет встать.
Встать…
В дверном проеме изувеченного дома возник призрак. Пыль в растрепавшихся волосах, пятна копоти на лице – война превратила молодую женщину в старуху-нищенку, взвалила на плечи три десятка лишних лет. Как она выжила в этом аду? Бог весть… Простоволосая, в испачканном, разорванном на боку платье, женщина стояла в дверях. Пустой взгляд, застывшее лицо. Похоже, несчастная не могла поверить, что жива. Напротив женщины, в двух шагах от пушки, жила своей жизнью – умирала своей смертью? – груда обломков. Женщина моргнула, с трудом сфокусировала взгляд и пошла вперед на негнущихся ногах. Когда она начала разбирать каменную могилу, руки ее мелко дрожали.
– Фитиль… – прохрипел старик. – Пушка…