Глава 1. Золото конунга Гердрика
Лес, сухой и солнечный, торжественно возвышался на пологих холмах, между которыми прихотливо вился неглубокий ручей. Его журчание отдавалось под высокими кронами красных сосен, смешивалось с пением полуденных птиц, перестуком дятлов и возней бобров, строящих что-то около россыпи замшелых валунов.
Безмятежность этого утра нарушали лишь отдаленные удары топоров и хруст ветвей, ломаемых падающими стволами.
Иногда ветер приносил запах дыма, но стоило ему утихнуть, как звуки и запахи человека почти исчезали.
На небольшой поляне у ручья, среди клевера и перезревшей земляники гудели пчёлы, взад-вперёд летали стрекозы.
Две сойки, затеяв непонятную игру, то проносились, едва не задевая крыльями траву, то резко взмывали вверх, в поднебесье, туда, где августовское солнце из последних летних сил прожаривало обильные, плотные облака, готовя дождь.
На другой стороне поляны, среди кустов, осторожно пробиралась старая облезлая лиса, беспокойно вертя мохнатой мордой и двигая треугольниками ушей. Она разочарованно обнюхала заброшенную норку и, потянув влажными ноздрями смесь лесных запахов, насторожилась.
Невдалеке хрустнула сухая ветка. За плотными зарослями малинника что-то двигалось.
Лисица прижалась грязным белым брюхом к прошлогодней пожелтевшей хвое и повернула в ту сторону свою узкую морду. Чёрные бисеринки настороженных глаз различили две человеческие фигуры, идущие вдоль реки.
Два плечистых бородатых человека, одетые в одинаковые кожаные рубахи, увешанные оружием и походным скарбом, вышли на поляну и остановились. За их спинами горбатились громадные мешки из грубой рогожи, напряжённые лица были мокры от пота, а длинные волосы, схваченные на лбу вышитыми ремешками, слиплись и перепутались с чащобным сором.
Лисица юркнула в тень поваленного ветром вяза и осторожно засеменила прочь от этого неспокойного места, подальше от запаха человеческого пота и дыма.
– Порази меня гром, если я смогу ступить ещё хоть десяток шагов. Отдых – вот что нужно, Вишена, – сказал один из вышедших на поляну и сбросил металлически брякнувший мешок на траву. – Эх, хорошо! – Быстро освободив грудь и живот от ремней, несущих ножи, широкий меч в кожаных ножнах, колчан с короткими стрелами, две сумы, флягу, рог для вина, мешочек с трутом и кремнём, стянув с себя рубаху, он, пробравшись сквозь кусты и осоку, плюхнулся в ручей. – Вишена, ты, каменный человек, иди сюда, смой с себя золотую пыль!