— Не исключено, что кому-то это о чем-нибудь да расскажет. А я верну тебе сорок долларов, которые ты потратил на фальшивки.
— Ты обо мне так заботишься.
— Почему бы и нет? Ведь кто-то же должен.
Вернулась Эстела от подружки из соседней квартиры.
— Привет, — сказала она, — ты снова у нас останешься?
— Не сегодня, — ответил Майлз. — Я скоро пойду.
— С какой стати? — резко спросила Хуанита.
— Да так. Я просто думал…
— Ну и поужинаешь с нами. Эстела будет рада.
— Вот здорово! — воскликнула Эстела. — Почитаешь мне историю?
Майлз согласился, и она, вручив ему книжку, счастливая, устроилась у него на коленях.
После ужина, прежде чем Эстела отправилась спать, он почитал ей еще.
— Ты добрый, Майлз, — сказала Хуанита, выходя из спальни и прикрывая за собой дверь.
Как и прежде, они сидели на диване в гостиной. Хуанита говорила медленно, тщательно подбирая слова.
— В прошлый раз, после того как ты ушел, я пожалела о том, что была резка с тобой. Не осуди другого, а я именно это и сделала. Я знаю, что ты страдал в тюрьме. Я могу себе только представлять, каково там, и никому неведомо, как бы он себя повел, оказавшись на месте другого. Что же касается того человека, Карла, то если он был добр к тебе, когда кругом царила жестокость, то это и есть самое главное. — Хуанита умолкла, задумалась и продолжила: — Женщине трудно понять, как мужчины могут любить друг друга в том, особом смысле этого слова. И все же я знаю, что есть и мужские и женские любовные союзы, и в конце концов любая любовь лучше, чем пустота, чем ненависть. Так что забудь мои резкие слова и вспоминай своего Карла по-прежнему. — Она взглянула Майлзу в глаза. — Ведь ты любил его, правда?
— Да, — ответил он чуть слышно. — Любил.
Хуанита кивнула:
— Лучше называть вещи своими именами. Возможно, у тебя будут другие мужчины. Я не знаю. Мне это непонятно, но зато понятно другое: любая любовь — благо.
— Спасибо, Хуанита. — Майлз увидел, что она плачет, и почувствовал, как и у него по щекам потекли слезы.
Долгое время они сидели молча, слушая вечерний уличный шум. Потом начали говорить, говорить, как близкие друзья. Позабыв о времени, они разговаривали до поздней ночи. Пока наконец не уснули, взявшись за руки.
Майлз проснулся первым. Члены его затекли… но он ощущал что-то еще, какое-то волнение.
Он нежно разбудил Хуаниту, и они опустились на пол.
— Я люблю тебя, Майлз. Дорогой мой, я люблю тебя.
И тут он понял, что благодаря ей вновь обрел утраченное мужское начало.