С Хуаниты и Эстелы сняли повязки за несколько секунд до того, как высадили из машины в пустынном пригороде. Хуаните удалось ещё раз взглянуть на спидометр. 25738.5. Разница составляла 23,7 мили.
Они прилагали все усилия, стараясь определить, каким путем могла двигаться машина, где она поворачивала, какое расстояние покрыла на той или иной автостраде. Однако каждый из них понимал, насколько приблизительными были эти расчеты, — о скорости можно было лишь догадываться, а ощущения Хуаниты из-за повязки на глазах, возможно, были обманчивыми, — стало быть, все их вычисления могли быть серией ошибок, пустой и бесполезной тратой времени.
Итог подвел агент Секретной службы Джордан. Он провел на карте несколько линий — наиболее вероятные маршруты движения машины, в которой везли Хуаниту и Эстелу. Затем он заключил все эти линии в окружность.
— Здесь. — Он ткнул в круг пальцем. — Где-то здесь.
— Этот район, — заметил Далримпл, — составляет по меньшей мере пять квадратных миль.
— Значит, его надо прочесать, — ответил Джордан. — Направить туда команды, машины. Объединить обе наши службы. Обратимся за помощью к городской полиции.
— А что же мы будем искать, джентльмены? — спросил лейтенант Фазакерли.
— Честно признаться, — откликнулся Джордан, — я бы и сам хотел это знать.
Хуанита ехала с Иннесом и Уэйнрайтом в машине ФБР. Уэйнрайт сидел за рулем, в то время как Иннес вел переговоры по двум рациям — одна была напрямую связана с другими машинами, вторая — со штаб-квартирой ФБР.
Под руководством лейтенанта городской полиции они поделили район на сектора, и сейчас его прочесывали пять машин. В случае необходимости городская полиция обязалась прислать подкрепление.
Одно не вызывало сомнений: место, где держали Хуаниту, было фабрикой фальшивых денег. А потому все подразделения получили единую инструкцию: докладывать обо всем необычном, что могло бы служить признаком деятельности преступной организации фальшивомонетчиков. Каждый из участников поиска осознавал всю расплывчатость и неопределенность данной инструкции, однако ничего более конкретного никому из них не приходило в голову.
Хуанита отказалась от медицинской помощи, хотя лицо её по-прежнему было в синяках и ссадинах, ноги — в порезах и кровоподтеках. Она знала, что выглядит чудовищно, но знала также и то, что, если Майлз ещё жив и они хотят его спасти, все остальное — даже Эстела, которую увезли в больницу, — может подождать.
Хуанита терзалась вопросом: если они все-таки найдут «фабрику», то застанут ли Майлза в живых? А что, если и сейчас уже слишком поздно?