Однажды пан Кветенский заставил Венцеславу продекламировать какое-то стихотворение. Жеманясь, точно школьница, она промямлила стишок.
Актер восторженно закатил глаза и экзальтированно воскликнул:
— Талант! Божественный талант!
О матушка!..
Заслуживаешь ли ты сего возвышенного имени, матушка Венцеслава?! Разве поступает так заботливая мать семейства? О легкомысленная женщина, ты пренебрегла своими обязанностями, чтобы броситься в объятия постороннего мужчины, погрязнуть в пучине плотских наслаждений. Ты покинула деток, о которых должна была заботиться, лишив их материнской ласки. В погоне за призраком любви ты оставила свою Геленку, которая сейчас играет пестрыми лоскутками в углу, что-то беззаботно лепеча себе под нос; ты забыла, что дома тебя ждут маленькие Клара, Губерт и Войтишек, чтобы показать тебе свои школьные табеля и похвастать успехами; ты покинула Бланку, которую обещала сопровождать на уроки танцев, и даже не вспомнила, что у тебя есть еще и Алоис, а ведь он в любой момент может приехать, дабы погреться у родного очага; забыла ты и меня, Гедвику, свою верную помощницу, и дважды обманутого тобой Людвика. В первый раз ты изменила ему, будучи невестой, теперь отняла у него и материнскую любовь.
Нет, никогда не забуду тот печальный вечер… Зрители покидали театр весьма недовольные. Вместо пана Кветенского, всегда выступавшего в главной роли, на сцене появился другой, второстепенный актер. Помню, я была чрезвычайно раздосадована и взволнована, когда во время антракта люди спрашивали меня, что случилось с паном Кветенским — словно актер был уже членом нашего семейства. Эти расспросы приводили меня в негодование. Я видела, что наше бесчестие становится предметом городских пересудов.
Вернувшись домой, я заметила на буфете конверт. Поскорее зажгла лампу. Письмо! Письмо от матушки Венцеславы! Боже мой, уж не обманывает ли меня зрение? Читаю:
«Не проклинайте меня, милые детки, и ты, Рудольф, коего я так любила. Новое, более могучее чувство захватило меня, и я не нахожу в себе сил с ним бороться. Уезжаю с паном Кветенским, который зажег во мне пламенную страсть к драматическому искусству. Боюсь, вы меня не поймете, ибо не знаете, что такое быть актрисой и воспламенять словом тысячи сердец. Впрочем, как заверяет меня пан Кветенский, я скоро прославлюсь и разбогатею, тогда и для вас настанут лучшие времена.
А пока забудьте свою матушку Венцеславу, ныне — драматическую актрису.
Постскриптум: ужин в духовке».
Поначалу папенька Рудольф собирался преследовать беглецов и арестовать пана Кветенского, как похитителя чужой жены. Но спешно вызванный Людвик этому воспротивился.