— Пррошу, пожалуйста, сигарету! — доктор Жадак протянул мне поцарапанный, как у какого-нибудь каменщика, портсигар, где за сморщенными, некогда желтыми резинками, едва держались самые дешевые сигареты.
Я закурил.
Доктор Жадак сел на стопку верблюжьих одеял, лежащих на кушетке, выгнул шею, откашлялся и громко зевнул.
Мне было не по себе. Надо было что-то сказать.
«Хорошо бы,— подумал я,— произнести панегирик в честь этой поистине королевской ванны. Осматривать дом и при этом равнодушно молчать — невежливо по отношению к хозяевам. Ведь тебе для того и показывают, чтобы похвастаться да выслушать комплименты!»
Я перестал рассматривать всякие краны и краники и, обратившись к этому странному субъекту, слегка растянувшему свои пухлые губы, что должно было означать улыбку, заговорил с воодушевлением:
— Пан доктор, нет слов! Я видел много ванных комнат, но такое вижу впервые. Здесь есть от чего прийти в восторг. Представляю, скольких денег вам это стоило! Вот вы приходите из суда, смертельно усталый после процесса над убийцами или преступными матерями, или расстроенный, что проиграли дело в высших инстанциях и лишились, несмотря на весь свой авторитет, гонорара, спокойно запираетесь в этой комнате и, когда вам заблагорассудится — хоть ночью, хоть среди бела дня, садитесь в ванну. Потом вы поворачиваете рычажок, открываете кран, и сразу же вас охватывает теплая благодать: вода ласкает вас нежно, как возлюбленная, она улучшает кровообращение, разогревает суставы и приносит всему телу необыкновенное облегчение. И вы будто заново родились, очистившись от всякой мути вашей неблагодарной профессии. Потом вы растираетесь вот этими вот мохнатыми полотенцами, одеваете махровый халат, ложитесь на диванчик, накрываетесь мягким верблюжьим одеялом, и вашу душу охватывает райское блаженство, и вы готовы воспарить в небеса…
Поскольку доктор Жадак, устремив на меня добродушный и чуть насмешливый взгляд, слушал очень внимательно, не перебивая и только еще больше растянув свои негритянские губы, я продолжал в том же духе:
— Ну конечно! Такая ванная — это торжество культуры! Один мой друг, известный архитектор, сторонник нового конструктивистского стиля двадцатого столетия, сказал, что у народа, у которого на каждую тысячу человек приходится наибольшее число ванн, есть шанс повести за собой мир. И он прав, господин доктор! Да разве Рим добился бы мирового господства, если бы не его великолепные Каракалловы термы? >{96}
Тут, похоже, его терпение иссякло. Он смял сигарету, встал, ласково потрепал меня по плечу и повел к дверям.