— Митя, нас с Саидом принимает король. Он бы хотел посетить крейсер.
— А ты можешь дать ему трубку?
Катя, отстранив телефон, спросила:
— Ваше величество! Мой брат хотел бы с вами поговорить.
Король взял трубку и сказал:
— Я вас слушаю.
— Ваше величество! Я прошу прощения, что без соизволения привел два корабля в ваши воды, но мы пришли к вам с благими намерениями.
— Два корабля? Но разве в наши воды зашли два корабля?
— Да, ваше величество: крейсер «Козьма Минин» и подводная лодка спортивного класса «Русалка».
— Ах, да. Конечно, конечно. Два корабля. И я рад вашему визиту. Хотел бы вам быть полезен. Готов встретиться с вами.
Дмитрий Кособоков пригласил короля на крейсер «Козьма Минин».
Король был смелым человеком — решил полететь на личном вертолете.
— Это опасно! — сказал ему Саид, сын нефтяного магната Мансура, младшего брата короля.
— Ага! — воскликнул дядя. — Трусишь ты, парень. Вот оно, новое поколение. Куда же вы годитесь?
— Не за себя боюсь. Ваша жизнь нам дорога. Вы ведь теперь лидер всего арабского мира.
— Вот потому я и не боюсь никого. Меня Аллах бережет.
Саид ушел в отдельную комнату и позвонил Дмитрию. Не сказал ему прямо, а дал понять: король полетит к нему на вертолете.
Дмитрий не сразу ответил, но, помедлив, сказал:
— Пусть будет так!
И пошел на пульт крейсера. Включил все блоки слежения за подводной, наземной и воздушной обстановкой. Но на всякий случай поставил на рабочий режим излучатель коротких электронных пучков. И тотчас же он уложил сидевшего за пультом авианосца оператора. Но ненадолго, на несколько секунд. Тот, очнувшись, пополз к двери и, очутившись на палубе, долго и трудно дышал.
— Проклятая нечистая сила! Опять ударила в голову.
И не поднимал тревоги. Боялся гнева адмирала. Гулял у двери главного пульта и посматривал по сторонам: не идет ли какой-нибудь офицер?
Вертолет шел со стороны моря — курсом на крейсер. И что там думали сторожевые американские корабли, какие запросы летели на флагман — никто не знал, а только вертолет, как гром с ясного неба, свалился на авиационную палубу крейсера. Из него радостный и счастливый вышел король. Он, как всегда, был одет в свой традиционный армейский костюм, на голове берет. Он дружески развел руки, заключил Дмитрия в объятия.
Такая чувствительность не предусматривалась этикетом, но король видел доблести русского парня, восхищался им и на английском языке сказал:
— Дмитрий! Я бы хотел иметь такого сына.
— А я, ваше величество, был бы счастлив иметь такого отца.
И они снова обнялись.
— В моей стране, — продолжал Дмитрий, — знают и любят вас все от мала до велика. Вы подаёте нам пример мужества и чести. Мы так же, как вы, хотели бы любить свою Родину.