- Успокоился?
Воин хмуро кивнул.
- Мы должны ещё раз поговорить об операции. Расскажи всё по сдвигам с момента высадки.
- Хорошо. - Рыж будто ушёл в себя на несколько долгих сдвигов, но потом собрался, вспоминая мелкие подробности.
- Сначала всё шло по плану. Ничего подозрительного или даже интересного, ни у кого из нас, пока мы шли на точку, не было. Никаких снов, видений, ощущений. Ника гадала трижды, беды ничто не предвещало. Вышли на место по одному, рассредоточились, окружая дом. Я оставался на склоне со стороны окон, но так, чтобы ещё контролировать дверь. Ты же знаешь, у меня на арбалете дальнозор из внешних миров, никакой магии не надо. Так что если бы кто-то из бандитов выскочил, проблемы не возникло. Мы знали только количество заложников - трое.
Воин снова ненадолго умолк.
- Когда все залегли, я прощупал окрестности магией разума, кроме нас в лесу и бандитов с заложниками в хижине вокруг никого не было. Всё было спокойно. Ребятам передал, где заложники, а где боевики. К дому подошли тихо, внутри никто не шевельнулся. Они уже подошли приготовились к атаке и тут оно и накрыло. Я пытался докричаться до них по нашей кровной связи да и во весь голос орал, а они не слышали!
- Почему?
- Мля, да откуда мне знать?! Мы могли передавать друг другу короткие сообщения мысленно. И с Никой тоже, я же докладывал.
- Меня всегда это поражало! - Никол ободряюще похлопал по руке разволновавшегося раненого. - Такая связь, как правило, создаётся только вожаками-оборотнями со своими подопечными. Для этого в клане должны быть порядок и близкие дружественные отношения или хотя бы искренняя симпатия. Такие почти семейные отношения - редкость. Ваша группа не принадлежала к одному клану. Женёк и Серый были волками, Игнар - снежным барсом, Миха - ястребом, Ника - средненькая ведьма, ты вообще полукровка без второй ипостаси. Хотя, я думаю, что дело в тебе. Твои способности нетипичные. Жаль, что мы точно не знаем, кто твоя мать, хотя мне всегда казалось, что она ведьма - у тебя имеются кое-какие характерные способности.
- Никол, возможно дело ещё в том, что ни у кого из нашей группы не было близких родственников. Я рос в приюте, Ника у старенькой бабушки, которая умерла задолго до её поступления в школу. У ребят было что-то похожее. Наша связь возникла, когда мы подружились и стали побратимами, а мы с Никой начали вместе жить. Мы были больше, чем родственники.
Воспоминания заставили воина помрачнеть, боль потери снова накатывала волнами, но наставник не позволил ему уйти в себя.