– Вашу дивизию использовали в действиях против партизан?
– Нет. Конечно, могло быть так, что какой-то командир говорил: проверьте там в лесу, нет ли партизан. Но целенаправленно против партизан нас не использовали. В принципе у танков были другие задачи, кроме борьбы с партизанами.
– У вас в роте были хиви?
– Да, двое или трое на кухне. Начиная с 1942 года. У нас еще были русские солдаты немецкого происхождения. Они часто были переводчиками.
– Было много перебежчиков с русской стороны?
– Да, да. Иногда их было ужасно много. Но, когда ввели комиссаров, их стало меньше.
– Как боролись со вшами?
– Был порошок. Один раз летом приехал передвижной пункт очистки от вшей, мы построились туда голые, помылись, но униформа после обработки села, и мы не могли ее надеть. На фронте было затишье четыре-пять дней, и мы отовсюду доставали какую-нибудь униформу, потому что старую невозможно было надеть. В конечном итоге нам дали новую униформу. Мы выглядели как цыгане. Нас как танкистов никто не принимал всерьез. Это было ужасно. Когда я писал письма моей матери, я первым делом ловил вошь и раздавливал ее на письме.
Привожу выдержки из моего военного дневника того времени:
29 октября. Утром в 7 часов рота отправилась. Мотор не тянет, мы медленно плетемся сзади. Дорога идет вдоль линии фронта, поэтому останавливаться мы не хотим. Мотор тянет все хуже, мы постоянно находимся под обстрелом артиллерии, поэтому нам пришлось остановиться в каком-то маленьком овраге.
Карбюратор частично разобран. Неожиданно огонь из пулемета. Пока водитель чистит карбюратор – в бензине опять была вода, – мы ведем пулеметный огонь по предполагаемому местонахождению пулемета противника в кустах. Тишина. Карбюратор установлен обратно, теперь танк нормально едет. Мы догоняем роту, которая как раз ведет огонь по вражескому бункеру. Мы присоединяемся.
Около 17 часов возвращение в село Плоское. Мы отдыхали, но оставались в готовности.
30 октября. Обустройство квартир и копание щелей.
4 ноября. Зепп Лакнер уехал в отпуск. Геренс стал радистом, и унтер-офицер Эхтлер, который сегодня вернулся из отпуска, снова с нами. Лабер и Кунтер, которые с Вязьмы были с нами, заменены. Майор Рихтер уехал в Вюнсдорф, капитан Хафен принял батальон.
6 ноября. Олт. (оберлейтенант) Бюттнер вернулся из отпуска и снова принял 1-ю роту. Имеются марки для посылок, по 7 штук на танк.
Это стоит пояснить. На посылки, которые посылались с фронта в Германию и из Германии на фронт, были ограничения по массе. Посылки могли весить максимум 500-2000 грамм, в зависимости от военного положения. Начиная с 23 июня 1944 года максимальный вес был 100 грамм. Кроме того, были так называемые марки для посылок. Каждый солдат периодически получал одну или две такие марки, старшина вел список.