— Любовь! — завопила толстая старуха. — Тут к тебе жулики пришли!
Чупачупсиха злобно уставилась на нас. Цвет лица у нее был густо-кирпичный, а глаза ситцево-голубые — физиономия старого китобоя, скорого на расправу.
— Вот вам ваши триста рублей, — начал Седельников несмело, — а вы мне верните мою сумку. Я передумал…
— Иди на фиг, — спокойно среагировала Чупачупсиха.
— Что значит «иди»?
— Лесом! Ты свое получил, и я тебе не знаю.
— Но ведь могут возникнуть обстоятельства… — вмешалась я. — Вам случайно дали не ту сумку! Мы хотим вернуть вам деньги, только и всего. Ведь вы ничего не теряете!
— А ты моих денег не считай, — отрезала Чупачупсиха и почесала золоченое брюхо. — И назад не требуй. Назад ничего не бывает. Его вот я назад не засуну!
И она кивнула на негритенка, который с улыбкой развернул громаднейшую шоколадку и набил ею обе щеки. Наверное, он был страшно перемазан шоколадом, но на его лиловом лице ничего не было заметно.
— Вашего внука я не имею в виду, — вяло возразил Седельников — Его, так и быть, себе оставьте. Отдайте мою сумку, и все!
— Иди на фиг!
— Как вы грубы! — вдруг вскрикнул молчавший до того Цедилов. — Рядом с вами маленький ребенок, а вы бранитесь. Кругом грязь, окурки! Это вы курили?
— Иди на фиг!
— Неужели вы не знаете других слов?
Тут Чупачупсиха высказалась по поводу Цедилова иначе. Она знала другие слова! От них покраснел бы и старый китобой. Негритенок весело захихикал.
— Валите-ка отсюда, — бодро закончила Чупачупсиха. — Стали, загородили все, покупателей отпугиваете!
Торгующие ведьмы дружно загалдели в поддержку золотой бабы. Негритенок икал от удовольствия. Седельников переминался с ноги на ногу.
— Ну что же ты не кидаешься помидорами? — саркастически спросила я. — Или ты только с интеллигентными людьми буян?
— Сама видишь, какие тут грымзы, — буркнул он.
Оскорбленные грымзы перешли на визг, а Цедилов умиленно любовался чернокожим ангелочком: пока шла баталия, тот вытащил из зеленого бабкиного кармана десятку и сделал из нее самолетик.
— Так, дамы и господа, — перекрыла я своим профессиональным учительским голосом неистовый старушечий галдеж. — Не хотите добром — обратимся тогда к органам правосудия. Вас — да, вас, дама в бальном платье! — будем привлекать за торговлю краденым. Ведь сумка эта краденая. Пригласим милицию с рынка, составим акт изъятия…
Внезапно так и полезли из меня юридические словечки. Что значит телевизор смотреть!
— Баба, я какать хочу! — громко нарушил негритенок возникшую вдруг тишину.
— Никита, погоди! — отмахнулась от него Чупачупсиха. — Что, в сумке краденое?