— Не вы ли выронили?
— Нет, — поторопилась я ответить, хотя бумажку сразу узнала. Это был проспектик Бека, из тех, что лежали у него в приемной. Откуда он здесь? Проспектик свеженький, ярко-лакированный, тогда как весь окрестный мусор страшно запылен и затоптан…
— Вы знаете этого… человека? — спросил Цедилов, наблюдая, как я листаю проспектик.
— Знаю. По-моему, обыкновенный шарлатан. Дешевые трюки!
— Я бы не стал так его уничижать. Он страшный. Лучше не попадаться на его дороге. Если уж он вас выбрал… Почему вы смеетесь?
— Да ведь он мне то же самое про вас говорил. Страшнее вас зверя нет!
Цедилов улыбнулся кротко и слабо:
— Да, он такой! Он всегда лжет. Обещайте мне прямо сейчас, что не будете больше с ним встречаться. Он изобретателен и назойлив, поэтому ни за что, ни под каким предлогом…
Ну уж нет! С какой стати я буду обещать что-то первому встречному? Даже если он и не маньяк (а это еще не доказано!). Что же касается назойливости… Какой он мне советчик? Я сама знаю, что к чему. Я сама, может быть, к этому Беку больше не пойду. Вон и боль в боку, о которой я почти забыла, снова чувствуется… К черту Бека! И Цедилова к черту!
— Ничего я обещать не буду, — сухо сказала я маньяку. Он вздохнул очень серьезно:
— Хотя бы имя мое запомните. Агафангел. Геша, но лучше Агафангел.
— Эй, девушка! — раздался со стороны старушечьих торговых рядов густой женский баритон. Цедилов прислушался:
— Это, кажется, вас?
Я повернулась и увидела, что золотая баба, как жар горя своей чешуей, отчаянно машет мне руками.
— Эй, девушка! Минуточку! А кто крал-то?
Я пожала плечами и пошла в сторону троллейбусной остановки.
Хорошо, запомнить можно. Агафангел. Агафангел. Агафангел.
— Макс, детка, уже так поздно, а ты еще не выехал! При теперешней криминогенной обстановке…
В трубке послышался сначала деликатный вздох, затем решительный выдох.
— Мам, я наверное, сегодня у бабушки останусь. Географию я исправил. На четверку! В общем, нормально все, не волнуйся. Бабушка на радостях пирог испекла, яблочный, «Нищий студент» называется. Помнишь такой? Вот-вот! Так что гуляем…
— А химия?
— Химия — дело наживное. На днях еще одного «Студента» выбью с помощью дяденьки Менделеева. А ты как? Что, с вариантом облом?
— Не смей говорить со мной в подобном тоне! Никакой не облом. Я просто соскучилась.
— Ну, тогда я на днях… Как только Барбос окропит бабушкины туфли или сожрет пеларгонию, мы нарисуемся оба. Ну, пока…
Опять одна! В той квартире, где днем мне так не хотелось умирать, теперь было плохо и невесело жить. В кухне на столе немым укором возвышалась горка никому не нужных помятых котлет, которые пережили столько приключений. Все глупо и бессмысленно… И бок ноет.