Джеймс вздохнул — художник был просто глуп.
— Зачем мне отрицать такую очевидную истину, если мир поделен на мужчин и женщин? — этот вопрос прозвучал как утверждение.
— Вот видишь, моя прелестная Сара! — вскричал Пинто. — Это как раз то, о чем я тебе говорил весь вечер.
— Не говорили, — сказала Сара смущенно. — Вы говорили мне, что, пока я не пересплю с мужчиной, я не смогу по-настоящему понять своего отношения к нему. И вы говорили о Джи. Би.
— Прелестное дитя! — снисходительно заметил Пинто, проводя грязным указательным пальцем по ее руке. — В мире, где с людьми обходятся именно так, как они того заслуживают, все возможно.
— Я не думаю, что это решит ваши проблемы, — заметил Джеймс, и Сара увидела, что он смеется.
Пинто допил пиво и взмахнул пустым стаканом в сторону Джеймса.
— Я завидую вам, мой дорогой Фэйн, — сказал он громко. — Нести ответственность за юный неопытный разум, формировать желания, опыт — что может быть восхитительнее? А это наивное, впечатлительное дитя, находящееся на пороге познания, — о каком лучшем материале можно мечтать? Как художник творит картину, так и вы сотворите женщину.
— Становится поздно, — сказал Джеймс, взглянув на часы. — Пойдем, Сара.
Она заколебалась. Пинто явно оконфузился в этот вечер, а душная атмосфера бара вызвала у нее головную боль, но признать это — значит потерпеть поражение.
— Я вернусь с Пинто через полчаса, когда они закроются, — сказала она и посмотрела вызывающе.
— Только не сегодня, моя дорогая, не сегодня, — забормотал Пинто. — В студии я за себя не отвечаю. Заберите ее, Фэйн, вы лучше контролируете себя, чем я.
— Но, Пинто… — Сара запнулась, поймав устремленный на нее взгляд Джеймса, и неожиданно для себя вскочила на ноги. — Хорошо, — сказала она и последовала за ним.
— Ты лучше поезжай первой, а я за тобой, — были единственные слова Джеймса.
Она села в машину и, резко дав задний ход, выехала на дорогу.
Она ехала домой на полной скорости, все время чувствуя, что «бентли» сидит у нее на хвосте.
— Как овца, — бормотала она вслух. — Как глупая маленькая овца, которую пасут.
В гараже Джеймс поставил свою машину рядом с ее и выключил фары. В темноте она нечаянно коснулась его и вдруг почувствовала, как его руки крепко сжали ей плечи.
— Сара!
Она высвободилась и выбежала во двор. Подходя к дому, она в нерешительности остановилась, когда услышала, что он окликнул ее.
— Он всегда ведет себя так, как сегодня? — спросил Джеймс жестко.
Ей вспомнились некоторые замечания Пинто, и ей вдруг стало стыдно.
— У Пинто есть идеи, во многом отличающиеся от чьих бы то ни было, — сказала она, защищаясь. — Он художник и может говорить то, что другие сказать не могут.