— Аня? — удивилась она.
Как всегда, было у неё кисловатое, утомлённое, но тщательно подкрашенное лицо и безупречная причёска. Даже спать ложится она, наверное, с этой сизой перламутровой помадой на губах!
Анне очень захотелось прямо сейчас стукнуть Ирину Александровну по носу. Но вместо этого она вежливо сказала:
— Я ненадолго. Минут на десять, не больше!
Она сняла шубку и прошла вслед за хозяйкой на кухню. Они уселись за стол. Над их головами низко висел красный абажур.
— Кофе? — предложила Ирина Александровна сухо.
— Зачем вам Андрей? — вопросом ответила Анна.
Ирина Александровна испуганно вскинула свои негустые брови. Анна ухмыльнулась:
— Поражены?
К её горлу уже катился знакомый спазм бешенства, который срывал ей прежде концерты — понервничав, она не могла петь. Но говорить могла! Заговорила и теперь:
— Зачем вам Андрей? Зачем вы надоедаете ему, отвлекаете своими никчёмными делишками, не даёте работать? По какому праву? Вы, как банный лист, прилипли к талантливому человеку и не позволяете ему ни дышать, ни творить! Подумайте, кто он — и кто вы. Оставьте его в покое, или вы очень пожалеете!
Лицо Ирины пошло пятнами и увлажнилось нервным потом.
— Как ты смеешь! — вскинулась она. — Ты с ума сошла, что ли? Ты позволяешь себе поднимать на меня голос в моём доме? Мой муж тут, дочь сейчас вернётся. Чего базар устраиваешь? Оставь меня в покое!
— Если вы дочь и мужа любите, как расписываете, то отвяжитесь от Смирнова. Займитесь своей семьёй!
— Не тебе указывать!
— Мне! Именно мне! — закричала Анна.
Спазм у неё прошёл, голос очистился и зазвенел:
— Вы полная бездарность! Ничтожество! Собирательница тряпок и побрякушек. Из-за вас он музыку писать перестал! Что вы ему можете дать?
— А ты ему самое нужное дать собираешься? — язвительно спросила Ирина.
Обычно она бывала осмотрительна и сдержанна, если не сказать труслива. Но иногда на неё находило непрошенное упрямство и сварливость. Тогда она чеканила невесть откуда бравшиеся злые слова и плохо соображала, что делает. Анна огорошила её, грубо влезла в самое больное и дорогое и возмутила до самозабвения.
Ирина начала с кривой улыбкой:
— Аня, мы с тобой сто лет знакомы, поэтому деликатничать не стану. То, что ты в Андрея влюблена, всем известно. На здоровье! Только это как раз от тебя ему ничего не нужно. Совсем ничего! Кроме добросовестной работы, разумеется. Иди себе, дирижируй! Пойми своё место, девочка. Если тебя ещё мучают вопросы, то знай: мы с Андреем любим друг друга. Давно любим. Скоро мы будем вместе. Мы уедем в Европу и будем жить там втроём — он, я и моя дочь.