Пермиловский хлебнул газировки и продолжил:
— Долго я летел. Хотел кричать, а голоса нет, пропал! Тут сзади меня кто-то за пиджак хватает — даже нитки затрещали, бок распоролся, и всякая мелочь из кармана вывалилась. Таким образом лишился я тогда расчёски, авторучки и проездного на ноябрь. Зато сам спасся! Втянули меня неведомые силы в какой-то новый коридорчик, там я уже по твёрдому иду, а впереди светлеет что-то. Подхожу — дверь, на ней табличка «Отдел кадров». Стучу. Говорят: «Войдите». Вхожу, здороваюсь. «Вы Иван Петрович?» — спрашиваю. В ответ слышу: «Я». За столом мужчина сидит. Средних лет мужчина, тучноватый, в коричневом пиджаке. Галстук на нём в синюю и малиновую полоску, а посередине, там, где сердце, на галстуке пальма трафаретом выбита и надпись «Ялта». По тем временам очень модный галстук! Я и пиджак, и галстук, и папки на столе до сих пор как сейчас вижу, а вот его лицо…
Пермиловский побледнел, прикрыл глаза и прошептал:
— Лица Ивана Петровича видеть нельзя! Из-за его спины такой яркий свет бил, что только плыли зелёные колбаски в глазах, и всё! Я вглядывался, вглядывался и перестал: ещё зрение попортится. «Принесли заявление?» — спросил Иван Петрович. «Принёс», — говорю. — «Давайте». Взял он заявление, положил в свою папку и говорит: «Идите. Ждите. Вам позвонят». Я последний раз на него глянул — сквозь блеск и огонь слабо проступили очертания головы и ушей. Не помню, как я оттуда вышел, как домой добрался.
— Наутро прихожу в СУ-15, — совсем слабым голосом сказал Пермиловский. — Спрашиваю, взяли меня на работу или нет. Мне говорят: «Идите в отдел кадров». — «Я там был уже, Иван Петрович моё заявление взял». — «Какой Иван Петрович? У нас такого нет. У нас там Маргарита Афанасьевна сидит». Я пошёл снова в отдел кадров — и точно: коридоры там совсем другие, не салатные, а бежевые, и лампочки целы. Светло везде, как в Кремле! А в отделе кадров торчит какая-то толстенная баба.
Слушая этот рассказ, Тормозов притих. Ледяев вздыхал, Витя спокойно и редко моргал, а Самоваров не знал, что и думать. Пермиловский, блестя глазами, закончил так:
— На другой день мне позвонил Иван Петрович и открыл, что он повелитель мира и управитель всего сущего. Понимаете, есть такой центр вселенной, вокруг которого галактики колесом вертятся и шипят, как петарды. А в самой серёдке сидит Иван Петрович и всем управляет. Он незрим, но он-то всё и создал, и закрутил!
— А как же галстук «Ялта»? — начал было Самоваров. Задать другие вопросы помешал внезапный кашель Веры Герасимовны.