— Возможно, — Космо отпил пива.
— Я говорил тебе, что после всего этого безденежья немного привалило из Пенгапаха?
— Нет! Сколько — немного?
— Я должен выяснить. Ты знаешь, какие нерасторопные эти поверенные, но, очевидно, кузен Тип почувствовал что-то вроде раскаяния, и оставил вполне достаточно, чтобы крыша не протекала.
— А ты ездил смотреть?
— Нет.
— А почему нет?
— Так долго все это было мифом, что теперь, став владельцем, я заколебался. Честно говоря, мне не хочется разочароваться.
— Если бы это было мое, я бы помчался…
— Да, прихватив с собой замужнюю даму, — в голосе Хьюберта сквозила презрительная усмешка.
— Ну…
— Она бы не подошла, только подумай, какой риск — взять с собой Джойс. Она будет прыгать, веселиться, но она разрушит атмосферу.
— А как ты догадался, что это Джойс? — спросил Космо в некотором замешательстве.
— Я видел вас вместе, — сказал Хьюберт, что было неправдой. Любя своего друга, он не собирался признаваться, что он почувствовал запах Джойс: она вышла замуж за богатого человека, у нее были духи, которые специально для нее делали в Париже. Этим запахом пропиталась вся квартира Космо, точно так же, как и его собственные комнаты в последний год в Оксфорде. Он чувствовал его и в комнатах других мужчин, своих знакомых: Джойс была девушкой, которая ходила по рукам. — Джойс умеет превращать жизнь в радость, — сказал Хьюберт.
— О да, она умеет, — кивнул Космо, — гораздо больше, чем моя сестра Мэбс и ее подружка Таши.
— А что эти две? Они всегда строили из себя добропорядочных дам и очень скоро представят ко двору своих дочерей.
— О, ну давай, — засмеялся Космо, — у них же мальчики.
— А следующие будут девочки. Только подожди. А что их беспокоит?
— Они видели, вернее, Таши видела Флору. Версия, которую я слышал от Мэбс, такая, что ее мать заразилась бешенством, а отец заставил Флору купить чуть ли не все содержимое „Фортнума“ для утешения, и это барахло Флора должна сопровождать в Индию, куда она отплывет на „Пи & Оу“.
— Когда? — Хьюберт, отхлебнув пиво, поставил стакан.
— Думаю, скоро. Мэбс и Таши чувствуют, что должны были бы удержать ее, уговорить остаться и так далее. Они пребывают в мрачном настроении из-за вторжения Флоры в их размеренную жизнь. Другими словами, гложет чувство вины.
— Которую и мы с тобой должны бы чувствовать, — проговорил Хьюберт.
— Что?
— Ты забыл то время, когда мы оба хотели Флору? И даже решили поделиться.
— Было дело. Глупейшая идея. Девочку поделить нельзя, так ведь? Сам я не могу такое представить, — добавил Космо. — Конечно, я ее первый увидел.