Разумная жизнь (Уэсли) - страница 67

Прилив смыл вчерашние следы, смахнул все песчаные замки, заполнил водой выкопанные рвы. Ручей в долине вытянул через песок свою ледяную пятерню туда, где волны ударялись о берег, шлепая и шипя накатывала волна прилива.

Она подошла близко к воде, пытаясь вернуть в памяти ощущение тепла руки Феликса, когда он вел ее по улице, и почувствовать вкус крови Бланко, когда она укусила его, и улыбку Космо, покупавшего ей мороженое в Сен-Мало. Воспоминания были какие-то неясные, мерцающие. Она присела у края воды и написала по буквам имена: Феликс, Космо, Бланко. Когда-нибудь мне будет семнадцать, и я могла бы выйти замуж за Феликса, ему будет двадцать семь, а мне семнадцать. Могла бы выйти замуж за Бланко или Космо, им будет двадцать два. Но море набежало и смыло имена, наполнив ее туфли пенистой водой с песком. Она поднялась и крикнула ветру:

— Я буду… буду… буду…

Потом море, подгоняемое ветром и поднимающимся приливом, стало набрасываться на нее, и ей пришлось снять промокшие насквозь туфли и чулки и побежать вперед без остановки до линии, дальше которой у прилива не хватало сил заходить. Там она обнаружила остатки костра от пикника, темный холодный круг от него. Флора присела возле угольков, черных и мокрых, и сидела долго, погруженная в свою печаль, не заметив, как в ней подбежал Тонтон. Он толкнул ее носом, покрутился в замешательстве, нырнул обратно за скалу. В старости она уже не вспомнит собаку в тот день, не вспомнит, как добралась обратно до „Марджолайн“ — провал в памяти, — возможно, она вернулась на трамвае.

— Она никак не могла понравиться, эта миссис Тревельян, — сказала Милли.

— А кто такая была миссис Тревельян?

Роуз и Милли, встретившись за чаем у Гунтерсов, вспоминали пасхальные каникулы 1926 года в связи с недавним открытием Мэбс и Таши — неважно, кем именно, подруги были близки, как сестры, — что маленькая портниха мадам Тарасова, которую посещали дамы из отеля „Марджолайн“ в ее обветшалой комнате над мясной лавкой, открыла свое дело в комнатах над антикварным магазином на Бошам-Плейс SW3.

— Конечно, сейчас она берет гораздо больше, чем тогда, — сказала Милли про мадам Тарасову, но девочки говорят, что ее работа того стоит.

— Я слышала, она переехала в Лондон. Одна из моих девочек, думаю, Долли, узнала от Феликса. А может, Энн — от него. Но скорее всего Долли, она больше всех интересуется нарядами. Да, Феликс сказал ей.

— А почему Феликс?.. — Милли подняла брови.

— Феликс в ту пору интересовался беженцами, и маленькая русская была одной из тех, у которой не было ничего, кроме паспорта Нансена, и он представил ее моему шурину, который занимался такими делами, когда она захотела ехать в Англию. Что-то вроде этого. Я не думаю, что он у нее что-то заказывал. — И Роуз весело рассмеялась.