— Вон моя матушка! — указал Космо. — Гляди! Она действительно беспечна, тащит еще две шляпные коробки.
Миссис Лей переходила улицу беспечной походной, потом скрылась в магазине. — Отец говорит, что ее ничто не удерживает после того, как она обкорнала волосы, а я думаю, дело в том, что Мэбс кончает школу.
— А короткие юбки ей идут, — задумчиво протянул Бланко, — видно, в твоем возрасте она была похожа на тебя.
— Имей сердце, — запротестовал Космо, — у нее не такие шишковатые колени.
— Такие же волосы, такие же черты лица…
— Моя мать красивая.
— Да, ты более грубый вариант, и у тебя эти жуткие прыщи.
— Только два остались. Французская кухня творит чудеса, у тебя их гораздо больше.
— Инвалид делает ставку на голландских дочек. Когда мы будем старыми и богатыми, мы будем с ностальгией говорить о наших прыщах?
— Я не собираюсь быть старым. Я просто хочу вырасти и узнать девочек, — сказал самоуверенно Космо.
— Да ты их боишься. — Бланко заметил робость друга. — Может, эти пять голландочек — малышки… И ты их не испугаешься.
— Ну кончай! А как, кстати, зовут эту баронессу?
— Что-то вроде „шавлбод“. Здесь надо свернуть направо, вниз по аллее. Мы почти пришли.
— Ну и воняет, — Космо посмотрел на друга.
— Мадам Тарасова бедная, она не привезла с собой драгоценностей из Баку. Она учит музыке болванов вроде меня, чтобы сводить концы с концами. Ну вот мы и у цели. Она живет вон там, где выступает голова лошади.
— Мясник, — прочитал Космо по-французски. — Какой ужас. — Потом, увидев на лице друга изумление, покраснел и добавил: — Прости меня за предрассудки. Веди.
— Если с предрассудками, значит, невежественны, — сказал сердито Бланко. — Можешь не ходить, если не хочешь, если тебе противно жилище мадам Тарасовой. Я тебе сказал, что она бедная, она дает уроки музыки, предсказывает судьбу, шьет и чинит одежду для чужих людей, чтобы как-то выжить, и знай, что я давно бы кончил эти уроки, если бы ей не были нужны деньги. Она учит, ест и спит в одной и той же маленькой комнате. Так что, может, вернешься в отель?
— Не хочу я в отель.
Они стояли, уставившись друг на друга, Бланко, с побелевшим от злости лицом, а Космо, смущенный и красный. После маленькой паузы Космо сказал:
— А может, и мне брать уроки музыки? — Друзья громко расхохотались.
— А вот и мой ученик, — сказала мадам Тарасова, выглядывая в окно второго этажа на рю де Ранс.
Комната, где она собиралась встретить ученика, была маленькой, в ней стояло пианино, квадратный стол под красным сукном, четыре стула, шезлонг, ножная швейная машина, книжный шкаф, забитый книгами в переплетах Точница.