– Вы втащите меня внутрь и швырнете на пол. Мы выясним, где отец Питер, а когда наступит подходящий момент, обнажим мечи.
Джейми похлопал его по локтю и усмехнулся, но Ева не видела в этом ничего смешного. Мужчины закончили обсуждение и приняли план, который сводился к трем пунктам: «Я бью… ты наносишь удар мечом… мы убегаем…», – и Джейми, пристально посмотрев на нее, распорядился:
– Ты останешься здесь с лошадьми. Прямо здесь. – Он указал на вполне определенное место, и Ева чуть отступила в сторону, чтобы занять его, потому что он не шутил. – Да, именно там.
Строгость приказа не соответствовала скрывавшимся за ним эмоциям. Его лицо было суровым, челюсти крепко сжаты, из-за тусклого света факела и сдерживаемых переживаний глаза казались темными. И так как у Евы действительно не было иных намерений, кроме как ждать здесь с лошадьми, она успокаивающе кивнула:
– Лошади будут счастливы: они меня любят, а твой жеребец в особенности. Я почти уверена, что больше, чем тебя.
Стиснув ей плечи, он быстро, горячо поцеловал ее, потом отпустил и, не сказав ни слова, отвернулся.
Мужчины втроем вышли в предрассветный мир, готовые встретиться лицом к лицу с работорговцем и освободить священника.
Они шли по пробуждающимся улицам. Ворота были открыты, и ранние посетители ярмарки, коммивояжеры и бродячие артисты – акробаты, фокусники, организаторы собачьих боев – входили в город и разбредались по его улицам.
Старый зал гильдии виноторговцев, сейчас пустовавший, занимал угловой участок и с каждой стороны примыкал к лавкам, а через дорогу от него находилась таверна. Разумный выбор. Снаружи около него проходило множество людей: пусть и друг за другом, но все же свободно, – а вокруг было достаточно темных закоулков и балконов наверху, и это заставляло задуматься, где Малден поставил своих людей.
Но Джейми знал совершенно точно, где сейчас эти люди: в лесу, в зарослях, куда они с Раем их оттащили.
Роджер и Рай пошли в задний переулок, а Джейми направился прямо к двери. Как он и предполагал, никто даже не подошел к нему: все находились внутри, ожидая представления.
Он закрыл глаза, чтобы быстрее привыкли к темноте, которая окружила его внутри, и обхватил рукоять меча. Сколько раз он стоял вот так, готовый войти и обвинить в убийстве Фицуолтера, своего прежнего наставника и учителя – или короля? Это всегда были люди, к которым он не питал уважения, но с которыми тем не менее был связан.
С этим покончено, он сказал Еве правду. Он действительно очень хотел увидеть тот маленький домик, починить красную крышу, жить и любить Еву, наслаждаться ее телом, защищать ее, чтобы она никогда не чувствовала себя в опасности. Всему остальному он положил конец. Ему нужна только она, а все прочее может катиться к чертям.