– О груме из английской конюшни? – Священник откашлялся. – Мальчик-грум, Малден? Вы уже опустились до этого? Ваша безнравственность губит вам мозг, полностью его разлагает.
– Боже правый! – Малден в упор смотрел на священника. – Правду говорят: где служитель Господа, там и наследники. – Он стремительно повернулся к воину. – Отправляйтесь обратно, вместе с теми, кто видел мальчика. Куда им идти, святой отец? На постоялый двор? В порт?
– В ад.
Лицо Охотника окаменело, все следы иронии пропали.
– Тот день недалек.
– Ангелы рыдают.
– Так он на постоялом дворе?
– Не понимаю, о чем вы…
Малден повернулся к своим людям.
– Нам нужен пятнадцатилетний мальчик. – Он бросил хитрый взгляд на Питера. – А девушка… теперь уже женщина: она тоже там?
– А вы как думаете? – усмехнулся отец Питер, скрестив руки на груди.
– Я думаю, нельзя рисковать тем, что уже имеешь. Мы с вами продолжим путь, а остальные вернутся.
– Вы никогда не найдете ее, – холодно отрезал отец Питер, больше не видя смысла притворяться.
– Нам не нужно искать ее, священник: достаточно взять его, а она придет сама, верно? Как всегда…
– Напрасно на это рассчитываете.
Малден задумался.
– И что это может означать?
Питер пожал плечами – прямо-таки образец полного безразличия. С таким великолепным наставником он стал настоящим мастером демонстрировать бесстрастность: Ева раздавала подобные навыки как пилюли, по пять-шесть за то время, что сгорает свеча на одну отметку. Даже сейчас, в темноте и на холоде, подвергаясь опасности, он не мог думать о Еве без улыбки. Боже, как он по ней скучает!
– Возможно, мальчик не один.
– Вы имеете в виду ту девушку? – Взгляд Малдена сделался еще пристальнее.
– Нет, не ее.
Они некоторое время молча сверлили друг друга взглядами, а потом Малден щелкнул пальцами и его воины шагнули вперед.
«Выстроились в ряд как утки», – подумал отец Питер, а Малден тем временем отдал приказ:
– На юг, потом на запад, к постоялому двору, и смотрите в оба. Схватить обоих и доставить ко мне в Грейшес-Хилл.
С топотом воины ушли, оставив с Малденом одного охранника.
– Мне становится нехорошо, когда я вижу, что погибают добрые люди, – покачал головой отец Питер, но затем просиял: – Но ведь ваши люди не добрые.
– Нет, они не добрые. – Натянув до подбородка тонкое шерстяное одеяло, Малден лег на бок.
Священника снова настиг приступ кашля. Он знал, что умирает: это тянулось вот уже несколько лет – сначала было легкое покашливание, потом к нему добавилось немного крови, затем кашель стал постоянным, и сколько бы Ева ни готовила разных настоек и чаев, ничего не помогало. Ему надоели чаи, надоело бояться: теперь мысль о смерти вызывала… грусть. Белый рыцарь на коне, скачущий к нему, больше не пугал. Что пугало его, так это мысль, что Ева и Роджер останутся незащищенными и, что еще хуже, неподготовленными.