– Не поняла, – продолжаю я, затыкая уши, – лучше и не говорите!
– Нина Евгеньевна, я знаю, что я – нахал, но мне очень хочется слышать ваше фортепьяно!..
– Это не от меня зависит, я уж говорила об этом…
– А все-таки – неловко. Как у вас к этому отнесутся?..
И в ответ я рассказываю, что Катя сказала во время моей болезни: «Нинка, почему тебя никто не навестил? Плохо дело!.. Неужели об тебе никто не соскучился?..» – А вы сказали, что соскучился?
– Нет, ведь мне никто не говорил, что скучает без меня…
– Нина Евгеньевна, а когда пойдем в Александровский сад?
– Вот, если бы вы тогда пошли со мной – и в сад попали бы…
– Так разве ж я знал, что у вас такое намерение было?!..
В воскресенье (17 июня) я дежурила на машинке (на телеграфе).
Ната сидела в телефоне, и у меня было много гостей: Анатолий, Евлогий Петрович (Ощепков), заходили Волонихин, Иванов, еще кто-то…
И вот: сидим мы на столике у машинки (телеграфного аппарата) – я, Мария Раймундовна, Лариса Васильевна, телеграфистка из чужой смены, вернувшаяся из Петрограда, – и разговариваем. Посмотрела я что-то на телефон (телефонную будку): оттуда на меня глядит Анатолий Матвеевич – через стекла и улыбается. Что такое?.. У нас с ним никаких дел нет…
После, когда они все оттуда ушли, а я кончила свои длинные разговоры, прихожу к Нате, (а) она говорит:
– У вашей шляпы защитник нашелся. Ни за что не дал прикоснуться даже к ней!..
– А вы померить хотели? Ну – так как?.. Идет?..
– Да дотронуться не дали! – смеется она.
– Кто же это? – спрашиваю.
Она умолчала.
Я, конечно, знаю – кто. Вот защитник шляпы нашелся!.. Надо будет посвящать в рыцари ордена «Белой шляпы»… Это надо обдумать и при случае – подшутить. Да еще – церемониал посвящения разработать… Ах, пусть «мадригал» напишет!.. И вот, когда я ушла на ночное дежурство, была Лида (Лазаренко). А теперь я думаю-раздумываю: пойти мне сейчас к ней или нет?.. Завтра (20 июня) – баня… Если бы она (Лида) не пришла тогда, я бы и не подумала пойти: я боюсь, что там по мне не скучают, что меня там не нужно… У меня что-то нежное захлопнулось в душе, я не могу любить кого бы то ни было – так, как могла раньше. И капризничаю, и дразнюсь, и играю, и устраиваю «сцены ревности» – как называет Лида. Злая стала, негодная…
Только что побывал Борис (Варов). Видела его в первый раз, а он был у нас не меньше пяти (раз)… Надо бы попытаться устроить его к нам – надсмотрщиком или механиком. Поговорить с Ло368, или Кулиш подвернется. Спрошу… 4 часа 10 минут дня.
О, конечно! Без меня не только не скучно, а я совсем давно не нужна! В пятницу (