– Как кошка с мышкой – хотите вы сказать? Так, что ли: «Я – Мурлыка, посмотри-ка, гладкий, беленький какой! Мышка-норушка, приди-ка, поиграем мы с тобой…»?366
– Нина Евгеньевна, давайте помиримся!..
– Разве мы ссорились?
– Вы на меня всё что-то сегодня дуетесь.
– А кто Демьяну Ивановичу (Кулишу) наговорил глупостей? Он такой милый…
– Я не знал, что с вами надо надевать маску! Ко мне хороший тон не прививается. Полюбите нас такими… А в масках нас всякий полюбит. Не понимаю, наивная вы уж очень или глупая?
– Убирайтесь отсюда!.. Вам здесь нечего делать! Да вы и не хотели сюда приходить сегодня. Зачем вы здесь?..
– Вы мне нравитесь…
– Конечно!!
– Особенно – когда гоните…
– А я вот вам уши надеру скоро, если вы не перестанете глупости говорить…
– Только того и добиваюсь. Что? Обезоружил?.. Ну, давайте ручку…
– Вряд ли мы с вами будем жить мирно!..
Даю (руку). Но бедному приходится чмокнуть воздух. Я предвидела намерение…
Потом откуда-то порошок кокаина появляется, и я вознамериваюсь его отнять.
– Руки прочь! Успокойтесь, здесь слишком мало, чтобы отравиться! А дома у меня еще шесть порошков есть… Руки прочь! Потому что они у вас – крюки!..
За словами следует щелчок.
– Мы не в «капустку»367 играем! Слышите! Я вас сейчас уколю!..
Свертываю тоненькую трубочку из бланка и хочу ткнуть.
– Не надо, Нина Евгеньевна! Не делайте этого, предупреждаю!
– Да я и не задела! Хотите – булавкой? Есть – могу!..
– Нина Евгеньевна, не троньте! Вы не знаете, как волнует меня каждое ваше прикосновение. Не делайте этого! Предупреждаю… А впрочем… Всё равно – как хотите… Но тогда я не ручаюсь за последствия. Не ручаюсь. Говорю вам заранее…
Вот после этого и «заглаживай» – по Лидиным (Лазаренко) советам! И задумалась я над этим глубоко… Точно будто я над ним (Ощепковым) экспериментирую. Вижу, понимаю, что он чувствует, и правда – точно играю… Гадость какая! С моей-то стороны…
А ведь он – такой одинокий, милый, стосковавшийся по ласке – ребенок, что хочется его приласкать, «по головке погладить», отогреть…
Он – старше своих лет, и много жил, и много видел, и чувствовать он умеет – сильно и активно. На всё отзывается действенно-чутко. И… и я его все-таки очень люблю. Только – особенной любовью, как маленького ребенка. И жалею, и приласкать его хочется, и радость влить в его жизнь…
Он – ребенок, хоть и много жил. Противоречий много. А справляться я с ним не умею. И дразню, когда хочется сказать что-нибудь ласковое. А он говорит тихо и нежно:
– Ниночка, Нинусик, детка…
– Я не слышу, – говорю я, – вы непочтительны!
– Ниночка, – повторяет он, – будьте милой и славной! Ниночка! Я могу сказать еще и прилагательное, а потом – подлежащее и сказуемое… Ниночка!..